– Проклятье! – выругался Гобла. – Бежим! Бежим!

Земля зашевелилась живым ковром. Послышались скребущие звуки, и вот проклюнулась первая мордочка, покрытая густой коричневой шерстью. Подслеповато щурясь, зверёк принюхивался, водя длинным носом. Уловив запах путников, пронзительно завизжал и ринулся в атаку. Малютка размером с крупного хомяка не внушал страха, пока Калин не заметил, сколько их повылазило вокруг и продолжало появляться. Мелкие грызуны прыгали на бегущих, пытаясь прокусить одежду, проникнуть в штанины, всячески стараясь добраться до мяса, метили вцепиться своими острыми зубками в кисти рук и лицо. Спотыкаясь, проваливаясь в норы, помогая друг другу подняться, стряхивая зверьков и отборно матерясь, команда неслась к спасительному лесу. Мрякул пытался прикрывать друзей с воздуха. Первые мгновения он убивал зверьков, но потом на это просто не оставалось времени.

«Лишь бы успеть сбить мелких тварюшек, отвлечь их на себя и увернуться», – думал Полкаша, виртуозно маневрируя в воздухе и атакуя грызунов.

Бешеные хомяки, как про себя их обозвал Калин, преследовали своих жертв аккурат до цветочной поляны. Дальше они почему-то не решились бежать, и те, кто доехал верхом на людях и был скинут в траву, с паническим визгом удирали обратно.

– Чего это они испугались? – тяжело дыша, спросил Калин, посмотрев на Нушика.

Тот только пожал плечами.

– А глот их разберёт. Может, боятся кого-то, а может, травы какой не выносят…

Калин ощутил нутром что-то жуткое. Лаки хмыкнул.

– Что, храбрый победитель безликих испугался пустынных пушканчиков? — на устах старика играла улыбка.

Калин поморщился, стиснул зубы, но ничего не ответил, начал заниматься обработкой мелких ран, оставленных зубами мерзких пушканов. Осмотрев мрякула, он принялся за себя, остальные занимались тем же. Калин часто замирал, вслушиваясь и всматриваясь в округу. Не нравилась ему эта полянка, неспокойно было на душе.

– Перекусим? – предложил Гриня.

– Чуть дальше, в лесу. Тут лучше не задерживаться, – с беспокойством глянув в звёздное небо, сказал Гобла. И, подхватив свою ношу, поспешил в чащобу.

Калин, не задерживаясь ни на миг, припустил следом. Ему не терпелось покинуть это место. Всё же что-то тут было не так, но что именно, он так и не понял.

Привал устроили в дупле огромного дерева. Оказалось, у хуман и в лесу есть укромные безопасные места для отдыха. Взобравшись с проворством обезьяны на довольно приличную высоту, Гобла скинул вниз верёвку.

– Может, тут пересидим? – предложил Лаки, понимая, как сейчас его будут тянуть наверх.

– Ты быстро бегаешь? – с неизменной усмешкой спросил Гобла, выглядывая из укрытия. – Я вот не очень.

Лаки обречённо вздохнул.

– Чтоб тебя… ладно, тяни, – поплевав на руки, ухватился он за верёвку.

Нушик, который уже успел вскарабкаться, и Гобла споро подняли и Лаки, и весь груз.

Дупло оказалось размером с целую комнату, в которой с лёгкостью уместились шесть постояльцев. Поели и попадали спать, не забыв о сменном карауле. Смены делили при помощи вытягивания палочек – кому короткая, тот и дежурит. Распределив очерёдность, все, кроме Калина, отправились на отдых. Ему повезло стоять на посту первым. Дежурить первым или последним мальчику нравилось больше, чем в середине. Не успел уснуть, как тебя будят, только лёг, и снова подъём, уже общий, а так уснул чуть позже или проснулся чуть раньше, зато сон цельный, никто никуда не дёргает. Отмеренный на дежурство час подходил к концу, когда мальчик услышал с противоположной от входного отверстия стороны звуки. Посмотреть в том направлении можно было через просверленные ручным буром отверстия. Как объяснил Гобла, показывая эти дыры, их наделали для кругового обзора, чтобы не было слепых зон, и для обстрела сонными иглами в случае надобности. Вход дупла умело замаскировали дверью с кусками коры. Если смотреть снизу, то и не поймёшь, что дерево с сюрпризом. Калин выглянул наружу. Дикий вепрь размером с телёнка рылся по соседству. Неподалёку копались несколько самок чуть поменьше вепря ростом и около десятка поросят.