– Вот такой был, – показал Калин руками размер двухмесячного котёнка. – Я не знаю, сколько ему было на тот момент.

– Ну, уже не малёк. Подросток, – с видом знатока кивнул Костя. – А у меня крыс дома есть ручной. Шкряба звать. Я его слепого нашёл и молоком выпаивал. Долго от родни прятал, пока он матери на глаза не попался. Еле успел его от котелка уберечь, – усмехнулся мальчишка. – Мама на него уже охоту устроила по всему жилищу. А твои не ругались из-за него? – указал взглядом на мрякула.

– Нет. Он им и не показывался особо.

– Умный. А мой наглый стал, знает, что не трогают, так вообще кругом лазит.

– С диким не попутают?

– Не, я ему спину покрасил. Он теперь с белой полосой от головы до самого хвоста бегает. Приметный. Соседи только жалуются иногда на него, что шкодит, но не трогают. Ну, шугнут если только. Видал, какого хогби я подбил?

– Видал.

– Ох, и обрадуется мать. А Серый от завидков лопнет.

Калин чуть улыбнулся.

– Да чего ты, не веришь, что я сам его выследил и подбил?

– Верю, – дёрнул Калин плечём.

– А чего тогда так… ну, это… – задумался Костя, не зная, как выразить свою мысль. – Ты знаешь, какой это сложный зверь? Слух у него ого-го, попробуй подкрадись на расстояние выстрела. Его даже бывалые редко когда приносят, а я в первый раз вышел и сразу подбил.

– Молодец, – холодно ответил Калин и полез в свою сумку.

– Не, ну, ты какой-то странный, – фыркнул Костик, обидевшись на безразличный тон.

– Что мне, сплясать теперь на радостях? – психанул уже Калин. – Ну, подбил и подбил, чего ты на похвалу напрашиваешься, словно подвиг совершил?! Моя мать ещё осенью себе из такого же хокби воротник пошила. Я его ножом, вот этим, – хлопнул по кукри, висевшему на поясе, – подбил и не хвастаю о том первому встречному.

– Врёшь!

– Конечно, вру. Ты супер-охотник, а я лжец!

Возмущённый донельзя Костик вопросительно уставился на Тимура.

– Не врёт, – заявил тот, качая головой, – чисто правду говорит.

Калин тоже уставился на Тимура.

– Дар, – пояснил Гобла. – Слышит, когда врут, когда нет.

– Всё? Успокоились? – поинтересовался Макар, с укором взирая на стушевавшегося Костю. – Ай-да есть, да собираться пора.

Костя ел молча, искоса поглядывая на Калина, которому, судя по виду, было всё абсолютно безразлично. Мясо подбитого зверя разделали и, порезав на куски, уложили в сумки ещё до отдыха. Калин к тому моменту уже спал, и что это был за зверь, не видел. Хогби тащил Костя, сам, закинув того на спину поверх рюкзака. Калин смотрел вслед удаляющейся по ночной пустоши троице и думал, как всё же они нечеловечески сильны. У него бы позвоночник переломился от такой тяжести и ссыпался в штаны, а этот Костик прёт и даже не потеет, хотя по виду хлюпик хлюпиком. Вновь почувствовав себя ущербным, Калин вздохнул и отвернулся.

– Чего застыл? Надевай рюкзак, идём.

Калин напялил надоевшие до жути лямки рюкзака на плечи, поправил в переноске спящего мрякула и поплёлся вслед за остальными.

***

Песок кончился не резко. Сначала барханы стали реже и мельче, лишь постепенно полностью сойдя на нет. Потом вдали показалась тёмная полоса приграничного леса, а затем начал редеть и песок, перейдя на сухую, всю в крупных трещинах почву. Чем ближе подходили к лесу, тем выше становились деревья, трещины мельчали, и даже начали то тут, то там стали попадаться жиденькие одинокие кустарники и чахлые деревца. Запахло прелой листвой и цветами. Разноцветный ковёр уже виднелся на окраине леса, пестрея буйством всевозможных красок. Калин засмотрелся, как вдруг его нога потеряла опору, и он провалился под землю по самое колено. Реакция Норга была молниеносной. В тот же миг он выдернул пацана и отпрыгнул вместе с ним в сторону, но тут же и сам угодил в подобную западню.