Если супруга была на работе и должна вернуться только вечером — ответ напрашивается сам собой: кажется, у нас есть свидетель, вернее — свидетельница убийства, которая могла из шкафа слышать и наблюдать за происходящим.

Сумеем отыскать — найдём убийцу или убийц.

— И как — нашли в шкафу что-то интересное?

— Похоже, что нашёл.

— Дайте догадаюсь: в шкафу могла спрятаться рыжая?

— А ты делаешь успехи, Пантелей, — одобрительно произнёс я. — Это, конечно, догадка, но, сдаётся мне, мы на верном пути. Давай мыслить логически: жена отбыла на работу, Дужкину стало скучно. Он снял себе девочку и принялся кувыркаться с ней в постели. Внезапно заявились некие незваные гости. Дужкин на всякий случай велел подруге спрятаться в шкафу.

— И та всё видела?

— Видела вряд ли, а вот слышать могла.

— Эх, найти бы её, — мечтательно произнёс Леонов.

— Пантелей, ты только моему вопросу не удивляйся, пожалуйста, — заранее стал готовить Леонова я.

— Спрашивайте, товарищ начальник.

— Ты местных проституток хорошо знаешь?

— Кхм! — чуть не поперхнулся Леонов. — Товарищ начальник, вы чего? Я ведь комсомолец!

— Я тоже комсомолец, но в первую очередь — милиционер. А милиционер просто обязан знать тех, с кем по долгу службы ему приходится регулярно иметь дело. И на будущее заруби себе на носу: жрицы продажной любви — отличные информаторы. Только к ним надо знать подход.

— Да какой тут подход? — разгорячился парень. — Если не встала на путь исправления, пусть в тюрьму идёт. Уж там-то её точно перекуют.

— Насчёт последнего — не уверен. А нам, как ни крути, нужно искать рыжую проститутку. И, как мне кажется, это — не дешёвая вокзальная шлюха, а девочка подороже. Думаю, Дужкин мог себе позволить такое развлечение.

Леонов задумался.

— Тогда, наверное, надо через «мамок» поспрошать. Даже если рыжая на себя сейчас работает, наверняка кто-то из «мамок» её должен знать.

— А ты — не так прост, каким кажешься, — улыбнулся я. — Сдаётся, мы с тобой сработаемся.

Кажется, я нашёл нового начальника подотдела угрозыска. Да, молодой, да, неопытный, но молодость проходит быстро, а опыт появляется со временем и с каждым новым делом. Вряд ли мне горком и исполком предложат кандидатуры матёрых волков — так что будем учить и воспитывать собственные кадры.

Леонов скромно улыбнулся.

— Хотелось бы сработаться, товарищ начальник.

— Тогда называй адреса «мамок». Поеду знакомиться.

— А я? — вопросительно поднял подбородок Леонов.

— А ты здесь останешься за главного. Дождёшься следователя, фотографа — сообщишь наши выводы про имитацию самоубийства. Только про рыженькую — чур, молчок! Пусть это останется нашей тайной.

— Похоже, вы не очень-то верите людям, — хмыкнул Леонов. — Странно, что мне доверились, товарищ начальник.

— Ну, на кого-то же мне нужно здесь опираться, — сказал я. — Давай, диктуй адреса. Посмотрим, как тут интим-сервис организован, — добавил я уже вполголоса.

Первый «салун», из названных Леоновым, находился по странному стечению обстоятельств на Советском проспекте в доме, который носил название «генеральского». До революции в нём действительно жил какой-то генерал. Теперь особняк превратили в бордель.

Над входом висела вывеска «Частная гостиница», у дверей стоял швейцар в форме, стилизованной под генеральскую. С него и начинался фейс-контроль клиентов.

Прямо передо мной в гостиницу зашли двое солидных мужчин в костюмах, с тросточками и плащами, небрежно переброшенными через руку. Швейцар любезно пропустил гостей в заведение, даже ножкой расшаркался.

У меня внешний вид далеко не затрапезный, но и на обладателя тугой мошны тоже не тяну. Сразу светить «корочками», привлекать к себе внимание — ужасно не хочется, да и только делу во вред. Чем меньше внимания к моим поискам, тем лучше.