Как эта специализация полушарий сказывается на деятельности людей? Речь, будучи линейной, принадлежит к левополушарным явлениям, но другие формы общения, такие как жесты, являются относительными и визуальными, а не последовательными и вербальными, и поэтому связаны с правым полушарием. Представьте, если бы две половины мозга были настолько разграничены, что, к примеру, слова и жесты собеседника мы бы воспринимали раздельно. Иными словами, два разных мозга – один для вербальной коммуникации, другой для жестов – одновременно реагировали бы на один и тот же стимул.

Это показывает, как был совершен главный прорыв в исследовании мозга. Нейрохирурги, работавшие над лечением эпилепсии, обнаружили, что, разрезав мозолистое тело, которое соединяет два полушария, можно «разделить» мозг и изолировать очаг эпилепсии. Ряд экспериментов на пациентах с «разделенным» мозгом показал чрезвычайно интересные результаты.

В одном опыте врачи демонстрировали пораженному эпилепсией правому полушарию пациентки (левой половине каждого глаза) фотографию обнаженной женщины. Пациентка сказала, что ничего не видит, но почти сразу покраснела и явно чувствовала себя неловко. Ее «сознательное» левое полушарие, включая речевой аппарат, сознавало только, что с телом что-то произошло, но не «видело», чем вызвана эмоциональная реакция. Только «подсознательное» правое полушарие знало, в чем дело. Здесь нейрохирурги наблюдали четкое разделение между двумя независимыми типами сознания, которые в нормальных условиях обмениваются информацией и работают совместно[22].

Далее ученые обнаружили, что некоторые задачи активно задействуют одно полушарие, а второе почти не затрагивают. Например, доказательство теоремы пробуждает активность в левом полушарии, а созерцание скульптуры или оценка политического оппонента – в правом.

Вот мы и ответили на первый вопрос. Один и тот же человек может быть в чем-то умен и в чем-то глуп просто потому, что одно полушарие у него развито лучше другого. Вероятно, у большинства юристов, бухгалтеров, специалистов по планированию лучше развиты левополушарные мыслительные процессы, а у художников, спортсменов и политиков – правополушарные. Так, художнику может быть трудно выразить свои ощущения словами, а юрист не обладает способностями к рисованию. Или политик знает математику лишь на уровне начальной школы, а специалист по теории управления позволяет собой манипулировать в политической обстановке.

Для описания левополушарного и правополушарного мышления применяют много пар антонимов: эксплицитное и имплицитное, вербальное и пространственное, аргументы и опыт, интеллектуальное и интуитивное, аналитическое и обобщенное.

Здесь замечу, что эти пары слов, как и многие мои доводы, позаимствованы из замечательной книги калифорнийского психолога Роберта Орнстейна «Психология сознания». Орнстейн приводит анекдот о Насреддине, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения. В частности, он соотносит линейно мыслящее левое полушарие со светом, с мыслительными процессами, которые для нас понятны. Мы можем их сформулировать. Правое же полушарие он связывает с темнотой и мыслительными процессами, которые для нас остаются загадкой – по крайней мере, в западном мировоззрении.

Орнстейн отмечает, что «эзотерические психологические практики» Востока (дзен, йога, суфизм и так далее) опираются на правополушарное сознание (например, изменение частоты пульса посредством медитации). Западная же психология, напротив, практически целиком посвящена левополушарному сознанию, то есть логическому мышлению. Орнстейн выдвигает предположение, что ключ к пониманию нашего сознания может лежать в правом полушарии, которое для западной культуры покрыто мраком.