Добрались.

Конец пути – сомье счастье. Ещё миг – и рыба на свободе.

Взбивая отражение облаков в пену, сом зигзагами уходил по мелководью к глубокой воде. Всплеск – и только круги остались от рыбины, полтора месяца сводившей с ума горожан Северинга.

Домовой скорбно стянул шляпу и вытер сухие глаза:

– Прощщай! Ты навсегда останешшься в моём сердце!

– Ему повезло, что не в желудке, – усмехнулся Арвиэль, стоя по колено в воде. – Интересно, Алидара и Силль-Тьерра такие же широкие?

– Срравнил! Насчёт Алидарры не знаю, а на Силль-Тьерре прротивоположного беррега не видать… Как и в Силль-Миеллоне. Ты ведь там рродился?

– В Силль-Миеллоне. Только на севере, оттуда до рек далеко было, – привычно соврал аватар. – Погоди, а разве ты – не из Оркана?!

– Из Гусиных Пррудочков я! – захохотал орк. – С Марртой земляки, оба на Силль-Тьерре рродились.

– А-а… – что-то такое Арвиэль слышал, но не запомнил.

– Маррта хоррошая. Я в Алую Волну отца потеррял, так она обо мне заботилась, как о рродном, – ловко пущенный камешек запрыгал по глади лягушкой. – Духи делает вкусные, только трравница из неё…

– Хреновая! – хором рассмеялись эльф и орк.

Больше суток без сна. Почти десять часов в роли гужевых лошадей. Все мышцы гудели, и парни, решив, что утро вечера мудренее, развели костёр. Симка сожрал почти весь провиант, притом не только хозяйский, но у Эртана остался бурдюк пива, а у Арвиэля – лепёшки. Забросили удочки, на гарнир набрали первых вельжанок [6], маленьких и невероятно вкусных. Когда румяные окуньки в грибной россыпи перекочевали с прутков на импровизированные тарелки из кусков коры, уже сгустились сумерки. О чём же говорить в лесу ночью, как не о всяческих злыднях?

– Ты варга когда-нибудь видел? – спросил вдруг эльф.

– Видел. Только давно и мельком, – ответил орк.

– Прикончил?

– Зачем? Он же не нападал. Прросто кивнули дрруг дрругу и рразошлись.

– Зря. Я бы пришиб эту тварь, не раздумывая.

– А если б это была девчонка?

– Какая разница – самка или самец? – Арвиэль ответил не сразу, и такая формулировка царапнула не только Эртана, но и его самого. – Перевёртыши – ошибка природы, вроде всяких там уродов или недоразвитых, – аватар почти дословно процитировал отца.

– Говоррят, кошки очень кррасивые.

– Тогда шкурку на стенку повесил бы, – пошутил Арвиэль, пытаясь разрядить обстановку, но опять вышло как-то не очень.

– А я рради рразвлечения не убиваю, – едко отрезал орк.

Стражник задумался: и впрямь, смог бы он поднять руку на девушку, даже зная, что она – оборотень? В семьях аватар это не обсуждалось, но теперь множество вопросов предстояло решить самому.

Посторонний запах отвлёк от размышлений. Поблизости от города Арвиэль не обратил бы на него внимания, но здесь, в чащобе, подобные встречи могли сулить большие неприятности.

– Мы здесь не одни, – прошептал стражник. – Симка, исчезни.

– Но…

– Живо.

Досадливо клацнув когтями, кот испарился, попутно стащив хозяйского окуня.

На огонёк костра вышли пятеро мужчин и девушка не старше двадцати. Ярко-рыжие волосы, собранные в небрежный хвост, манили зарыться пальцами, миловидное усталое личико хотелось прижать к груди, пригреть, защитить. Раньше Арвиэль ничего подобного не испытывал, поэтому растерялся. Девушка разглядывала его со странным выражением, приоткрыв обветренные губы. Спутники рыженькой понравились аватару гораздо меньше, особенно высокий, пожалуй, даже выше Эртана, чернявый мужик. Это был Зверь. Сейчас его волосы были коротко острижены, вместо бороды и усов бледное лицо украшала щетина, но воображение легко дорисовало недостающее. Пришельцы были вооружены арбалетами и теоретически ножами, и Арвиэль сильно пожалел, что не прихватил из дома «рыбки». Грубую серую одежду он уже видел раньше. На утопленнике. Но с этой беглые каторжане наверняка успели бесследно стереть номера.