Сом так рванул удочку, что Арвиэль шлёпнулся с корточек плашмя. Правда, сразу же вскочил и, не обращая внимания на хлёсткие лозы, стал продираться на открытое пространство, попутно крутя катушку. Домовой вопил уже в голос, на задних лапах наворачивая восьмёрки. На противоположном берегу тоже ломились сквозь кусты, оглашая окрестности забористым орочьим матом. В какой-то момент рыбина взлетела над рекой, повиснув на двух крючках, как бельё на прищепке, и плюхнулась обратно, вынудив обоих рыбаков прочертить ногами борозды до самой воды. Судя по всему, лески перепутались течением, и сом заглотил двойную наживку. В нём было меньше трёх саженей. Но ненамного.

Эртан и Арвиэль ошалело уставились друг на друга.

Под напором превосходящих сил противника враждующим лагерям волей-неволей пришлось объединиться.

– Эртан, плыви ко мне, иначе не вытянем!

– Щаз! – возмутился орк. – Сам нырряй!

– Симка, тащи лодку! – велел аватар.

– А повешшшливей…

– Живо! – хором рявкнули рыбаки.

Прошипев что-то обиженно-тоскливое, домовой растаял в воздухе.

– Леску я сам плёл, нипочём не поррвется, – авторитетно заверил Эртан.

– Моя тоже. На что ловишь?

– На полкуррицы, у Ррениты купил.

Арвиэль согласно фыркнул: на его крючке болталась вторая половина, купленная там же, а теперь цыплёнок воссоединился в сомовьем брюхе. Рыба гуляла, выписывая такие кренделя, что рыбаки успели набегать с версту, прежде чем показалась лодка, на носу которой, подбоченясь, стоял Симеон. Где и когда он умудрился раздобыть войлочную шляпу с колоском вместо пера, оставалось загадкой.

– Давай его в садок пока, – предложил Арвиэль, оказавшись на берегу Эртана.

Садком послужила маленькая заводь, огороженная бреднем. Рыбу благополучно подвели к нему на лесках, как на поводке, но, чтобы забросить внутрь, пришлось попотеть, вернее, – вымокнуть. Естественно, без перебранки не обошлось.

– Уррод ушастый!

– Ха! Сам такой, а я – венец эльфийской эволюции!

Эртан внимательно посмотрел на мокрые вихры приятеля по несчастью, но никакого венца не обнаружил.

– Поганка бледная! – Это было несправедливо. За полтора месяца Арвиэль загорел, и широкая полоса от браслета ярко выделялась на левом запястье.

– Пучок салатный!

– Прридуррок!

– О да, я – при дураке!

– Щас вррежу!

– Рискни здоровьем!

Не зная, как ещё их разнять, Симка вскинул передние лапы и во всё горло завопил:

– Помогите, тону-у-у!

– Ты ж нечисть! – хором изумились спорщики, отвлекшись от назревающей драки.

– Я – кот! Говорящий! – домовой скрестил лапы на груди и штопором пошёл ко дну, демонстративно пуская пузыри.

– Ладно, давай выбираться, а то и впрямь на денёк-другой затонет мне назло, – вздохнул Арвиэль.

Чтобы вытащить крючки, сома пришлось огреть веслом. Теперь рыба, то ли оглушённая, то ли смирившаяся со своей участью, стояла на одном месте, меланхолично шевеля плавниками.

– Красивый какой, – заметил Арвиэль, наблюдая за колеблющимися усами. – Что с ним делать будем – съедим?

– Таких больших есть уже нельзя: мясо жёсткое и воняет. И в Истрринке мы его оставить не можем, иначе ррано или поздно он утащит кого-нибудь из детей, – вздохнул Эртан. Как-то сам собой отпал вопрос, зачем тогда вообще вытаскивали. – Убьём, и дело с концом.

– За что?

– За то, что детей жррёт!

– Пока шшто это мы хотели его сожрать, – возразил Симка, которому вдруг стало жаль смертника. – Но передумали.

– Чем убивать будем?

– Да вон, топорром.

– На, – топорик для дров вонзился в землю у сапог Эртана. – Я не убиваю ради развлечения.

– А я, по-твоему, убиваю?!! – орк, поднявший было орудие казни, метнул его обратно. – Не буду я его ррубить.