Теперь я не сомневалась, что куколки заглянули в лавку, чтобы кое на кого поглазеть, а им намекнули, чтобы не заглядывались на того, на кого не следовало. Интересно, кто у нас завидный жених? Судья или Шолдон? Остальные мужчины вряд ли могли бы поразить женское воображение – включая лавочника, все были среднего роста и совсем не романтической внешности.

Я забрала кринку и пошла к выходу, но по пути не утерпела и снова посмотрела на медный чайник – он так и притягивал взгляд.

В зеркальной золотистой поверхности я увидела, как зеленоглазая и блондиночка, стоявшие рядом с барышней Квакмайер, дружно оглянулись на меня. Подумаешь – оглянулись. Я бы не придала этому большого значения, но кое-что заставило меня замереть на месте. В чайнике отразились те же самые платья девиц, те же кружевные фартучки, но лица… лица были совсем другими. У зеленоглазой лицо вытянулось, губы истончились, нос заострился, брови срослись на переносице, а пикантная мордашка блондиночки превратилась в настоящую подушку – с необъятными щеками, маленькими глазками. Их миловидность пропала в одно мгновение.

Пожалуй, это было ещё страшнее, чем увидеть в окне мельницы зубастую пасть. Я медленно обернулась, и с облегчением вздохнула, обнаружив, что девицы выглядят так же, как прежде – красотками. Наверное, изогнутая поверхность чайника исказила черты. Но это всё равно было жутко. Мне захотелось поскорее выйти из лавки и никогда больше сюда не возвращаться. Что я и сделала, запутавшись в длинном платье и чуть не споткнувшись на пороге.

Дверь хлопнула за моей спиной, и я быстренько зашла за угол, уже зная, кто выйдет за мной следом. Я не ошиблась, и сразу же показался судья. Он решил, что я уже убежала по улице вниз, и пошел по площади в сторону мельницы, ускоряя шаг.

Вот что ему нужно? Опять начал бы приставать с расспросами? Почему он никак не успокоится и не оставит мельничиху Эдит в покое?

Я подождала, пока долговязая фигура судьи исчезнет из вида и готова была выйти из своего укрытия, когда заметила, что к лавке точно так же торопливо идут две другие красотки, которые до этого стояли возле колодца. Девушки обе были брюнетками, с глазами синими, как самое синее море, и тащили по два кувшина. На пороге появились зеленоглазая и блондиночка, и я прижалась спиной к стене, чтобы меня не заметили. Не надо добавлять сплетен о странности Эдит, которая прячется среди белого дня от людей.

- Ну что? – спросила одна из брюнеток. – Вы что-нибудь узнали?

- Нет, - услышала я плаксивый голос блондинки. – Там столько народу крутилось…

- Ах, зачем только мы вас послали! – в сердцах сказала другая брюнетка. – Ты, Модести, глупая, как овечка…

- Какая ты злая, Хизер! Я совсем не глупая, - заныла блондиночка Модести.

- А у Кармэль все мысли только… - Хизер была совершенно безжалостна в своих оценках.

- Когда-нибудь укусишь себя за язык – и отравишься, - поддержала Модести зеленоглазая Кармэль, и медоточивости в голосе не осталось совсем.

- Лучше бы я пошла, - Хизер, похоже, так и кипела. – От вас никогда не было толка!

- Ой, от тебя зато такой толк! – воинственно отозвалась первая брюнетка. – Вот я…

- Вот наша бы Тесса точно всё вызнала, - сказала Хизер язвительно.

- Вызнала бы! – не осталась та в ответе.

- Что же ты тогда не пришла на мельницу и не спросила – будет госпожа нас учить или нет?   

Вслед за этими словами повисла пауза, и я, даже не видя девушек, ясно представила, как они смотрят на задиристую Тессу, ожидая ответа. И только спустя пару секунд до меня дошло, что речь идет про какую-то госпожу с мельницы… Госпожа? На мельнице?.. Нет, скорее всего, речь идет о мельнице графа… Наверное, там есть какая-то госпожа. Учит какому-нибудь вышиванию или хорошим манерам.