А вдруг моргелюты ошибаются, и если я снова утону в озере, то появлюсь живая и здоровая в своём мире? И в своём теле… А если совсем мечтать – пусть и судья Кроу перенесется в мой мир вместе со мной. Было бы забавно показать ему, что придумали люди за несколько сот лет… И можно было забороть его в постель безо всякой опаски.

Вздохнув, я замечталась. Всё-таки, судья – очень хороший мужчина. И почему таким мужчинам всегда достаются не жёны, а ведьмы? Но пусть даже сам судья будет хоть трижды чертом, это не дело – отправлять его в сумасшедший дом. Ну и что, что он видит покойников? А я вот – вообще, привидение, захватившее чужое тело. И что? Разве меня надо за это наказывать? Разве я виновата в том, что случилось?

В кухню ввалилась Жонкелия и сразу отругала меня за безделье:

- Вот, сидит она, видите ли! А солнце, высоко, между прочим. И работа, между прочим, не ждёт! Ты ужин приготовила? Тебе мужиков кормить.

- Готовлю, готовлю, - успокоила я её. – Прямо сейчас встала и пошла готовить.

Немного отдохнув, я умылась, подвязала фартук, спрятала волосы под косынку и первым делом занялась мясным супом. Поставила в печь вариться несколько кусков вымоченной солонины, и занялась начинкой для пирога. Я же обещала господину Кроу яблочный пирог, вот и надо стряпать пирог.

Чистить яблоки я не стала, просто вырезала сердцевинку с семечками и порезала сами яблоки тонкими ломтиками в виде полумесяца. Отправила их в воду, чтобы не потемнели и не дали сок, понюхала мясо, насыпала душистых кореньев и с чувством выполненного долга сняла фартук и косынку.

Когда я появилась на крыльце с корзинкой на сгибе локтя, мамаша Жонкелия опять заворчала:

- И куда это мы такие собрались? А ужин сам себя сварит?

- Ужин никуда не денется, - ответила я с достоинством. – Я сбегаю на часик в деревню, вы и заметить не успеете моего отсутствия.

- Будто бы, - не спустила Жонкелия.

- Ну хорошо, заметите, - сдалась я. – Поплачете себе в уголке, а потом я вернусь, и вы утешитесь.

- Иди уже, куда собралась, - буркнула старуха. – Балаболка.

Разумеется, я собралась в деревню. Корзина была взята для вида, и я даже собиралась прикупить масла и сметаны у жены шорника, чтобы не вызвать ни у кого подозрений. Но на самом деле мне нужна была Модести – та самая блондиночка с яркими, как настоящие сапфиры, глазами, которая так усиленно пыталась со мной поговорить и в Тихом Омуте, и в городе. Мне повезло, и я увидела её у колодца, вместе с остальными девицами. Были там и Хизер, и Кармель, и, скорее всего, ещё кто-то из деревенских ведьмочек. Что ж, очень кстати.

Проходя мимо смеющихся девиц, я приветливо помахала им рукой и пожелала доброго дня.

- И вам доброго дня, хозяйка! – ответили двое или трое, и в их числе была Модести.

Лица девушек обернулись в мою сторону, и глазищи так и вспыхнули драгоценными камнями.

Ух, сколько же здесь ведьм!

Теперь я была уверена, что красота у ведьмочек – явно колдовская. И отражение в медном чайнике – вот их истинный облик. А что будет, если подвести ведьму к зеркалу?..

Я не ошиблась – девицы у колодца словно ждали чего-то от меня. И не надо было обманывать их ожиданий, раз уж мы с судьей решили начать охоту на ведьм. Ну… охоту без драматических последствий, конечно. Потому что вряд ли деревенские девчонки представляли собой какую-то опасную силу.

- Модести, - позвала я блондиночку, и та встрепенулась, - у вас ленты развязались. Давайте поправлю.

С лентами всё было в порядке, но когда Модести подошла, я развязала ленту на её чепце и принялась завязывать снова. Остальные девушки следили за нами, чуть рты не открыв, но я выразительно посмотрела, и красавицы вспомнили, что пришли за водой, а не за сплетнями.