– Благодарю, – выбравшись из машины, я немедленно двинулась к невысоким ступеням у входа. – Дождитесь меня здесь.

– Конечно, – Эльдар спокойно захлопнул за мной дверцу и направился к водительскому месту.

Но не успела я подняться на крыльцо, как створка передо мной распахнулась – я даже звонок найти не успела. И кое-что интересное в вазоне слева от входа заметила лишь краем глаза.

– А ну, за ворота, быстро! – выскочивший охранник – тот самый, которого я видела утром и который сопровождал Скутвальссона в город, словно не заметив меня, махнул рукой Эльдару. – Быстро!

И вот тут пальцы у меня трястись внезапно перестали. А утреннее общение с Барятиным показалось прекрасной репетицией именно к такому варианту развития событий:

– Милейший, – льда в моем голосе хватило бы на небольшое озерцо, – вы что себе позволяете?

И уже в сторону Эльдара:

– Дождитесь здесь! Надеюсь, надолго я не задержусь.

А потом снова разворачиваясь к слегка оторопевшему охраннику:

– Доложите герру Скутвальссону, что к нему госпожа Крастова. С визитом.

– Но?..

– Вы все еще здесь? – сейчас в каток грозило превратиться водоему уже побольше. Причем в каток надежный, промерзший до самого дна.

– Госпожа Крастова, – чуть склонил тот голову, обозначая почтительность, – извините, но у меня очень четкие распоряжения на этот счет. Попросите своего водителя выехать за ворота и подождать там. Пожалуйста.

– Да в чем дело? – я решила, что стоит немного сбавить напор, – Не понимаю…

– Пожалуйста! – уже с нажимом повторили мне.

Я раздраженно дернула плечом, но Эльдару махнула, отпуская. Тот кивнул, дав понять, что увидел, и нажал на педаль, трогаясь в сторону ворот – вслед за черным авто шведа, водитель которого явно собрался удрать отсюда не дожидаясь окончания скандала.

– Спасибо, госпожа Крастова, – кивнули мне еще раз, уже гораздо теплее. – Вы можете подождать меня в холле, пока я закрою ворота. Потом сразу доложу о вашем визите.

– И не подумаю! – продолжила я капризничать, прекрасно понимая, что если швед внезапно не оглох, то и сам уже должен спешить сюда наперегонки с остальной прислугой. А у меня все еще не было ни единой возможности разобраться с вазоном… – Поторопитесь, милейший, я буду стоять здесь!

– Как хотите, – торопиться охранник и не подумал, но вниз по ступеням шагнул, оказавшись ко мне спиной.

Понимая, что этот шанс может так и остаться единственным, я, не разбираясь, сгребла из широкой и неглубокой гипсовой посудины все, что там было, включая мелкий растительный мусор, и сунула в карман пальто. Быстро бросив внутрь еще один взгляд и убедившись, что ничего интересного там больше нет, развернулась к двери на звук приближающихся шагов.

– Елизавета Андреевна? – самолично распахнувший ее господин шведский посланник изобразил искреннее удивление, хотя моего голоса не слышать не мог. – Не ожидал. Совсем не ожидал.

– Я тоже! – надув губы, мстительно ткнула я в идущего к воротам охранника. – Не ожидала, что меня станут держать у вас на пороге! И… И… Хотелось бы получить извинения!

– Конечно же я извиняюсь, – покорно склонил тот голову, отчего давно возникшее ощущение дурацкого спектакля стало едва переносимым. Вернее, не спектакля даже, а третьесортного водевиля. Чего-то такого… уровня самодеятельности средних классов гимназии. – Но пойдемте же в дом.

– Да, разумеется, – пришлось позволить подхватить себя под руку, очень надеясь, что мусор из вазона не зацепился на перчатке. – Только я хочу извинений и от вашего человека тоже!

Скутвальссон поморщился, но охранника окликнул: