Пара секунд ушли на растерянность и размышления.

Затем я все-таки вытащила письмо из-под продуктов, сгрузила обратно высыпавшееся, постаравшись, чтобы выглядело оно «как было», добавила принесенное из кухни, захлопнула крышку, застегнула и, быстро приоткрыв створку, выпихнула обратно на крыльцо.

Все.

Вот теперь можно и поразмышлять. Но лучше, наверное, в кухне и под заваривающийся чай – батоны пахли просто одуряюще.

17. Глава семнадцатая

Эльдар вернулся не вечером, а поздно ночью. Один. Очень и очень мрачный. Когда он отклеился от того промерзшего кома грязи, в который превратился его мотоцикл, я как-то сразу поняла – легкой беседы у нас не выйдет. К тому же и собственную мою совесть хрустально чистой не назовешь…

– Иди в ванную, я пока кофе сварю и поесть разогрею.

– Ты еще не спала? – это были первые слова, что я от него услышала.

– Нет. Как ни странно, вчера неплохо выспалась.

– Странно, – согласился тот и на негнущихся ногах – как на ходулях, двинул в сторону своего крыла, теряя по дороге клочья грязи с одежды и саму одежду тоже – куртку уронил прямо перед входом в кухню, когда проходил мимо.

– Извини, – без особого раскаяния буркнул он, явно занятый совсем другими мыслями.

Вместо ответа я позвала Уви, азартно приступившего к своим прямым обязанностям, что заставило Эльдара шарахнуться к стене – очень надеюсь, просто от неожиданности. И напомнила:

– Жду в кухне.

Долго ждать не пришлось – помощник, похоже, настолько проголодался, что позволил себе явиться с невыбритой щетиной, чего пока еще ни разу не случалось.

– Извини, – повторил он все тем же равнодушно-деревянным голосом, прежде чем усесться за стол и немедленно потянуться к наполовину опустошенной стеклянной банке с паштетом. Но вдруг замер, так и не донеся до нее руку: – Та-ак… И что это значит?

– Паштет, – пожала я плечами, мысленно обозвав себя парой нехороших слов за рассеянность – вот нужно мне было достать именно его? Но кто мог знать, что Эльдар такой памятливый?

– Насколько помню, – тут же подтвердили мои выводы про хорошую память, – мы доели тот, что здесь оставался. А это откуда?

– Все оттуда же, – поджала я губы, не слишком довольная, что меня вычитывают как гимназистку.

– Ты все-таки забрала корзину с ужином? Несмотря на предупреждение?

– Это не ужин. Это был завтрак, – пугаться я не собиралась просто из принципа, хотя выражение лица у помощника и стало… э-э… пробирающее.

– Та-ак, – повторил он настолько невыразительным тоном, что я засомневалась – может, все-таки стоит? Испугаться?

– Ешь спокойно, – пришлось сделать вид, что не уловила его настроения. – Проверено уже – все с ним в порядке.

– Вижу, – Эльдар посмотрел на свет сквозь полупустую банку и вдруг взорвался: – Зачем?! В доме не нашлось продуктов? Ты умирала с голоду?

– На ординарцев своих рычать будете, ваша светлость! – я, наоборот, оставалась демонстративно спокойной. – Если снова заведете. Или на жену. А я вам ни то, ни другое!

– Да, Елизавета Андреевна, я уже понял, – он осторожно, словно драгоценность опустил банку на стол, встал и двинул в сторону двери, на ходу подхватив с пола изгвазданную куртку и пытаясь ее натянуть.

– Спасибо за обещанную защиту, князь, – едко выдала я ему в спину, прекрасно понимая, что прием запрещенный, но иначе… Уйдет ведь! И нет, я даже представить себе не могла, что довело его до подобного состояния!

Тот замер, будто пулю поймал, и очень медленно развернулся:

– Никогда! Никогда больше…

Как Эльдар умудрился оказаться рядом, я пропустила – настолько стремительно все произошло, но секунду спустя поняла, что меня словно куклу трясут за плечи. А потом до хруста в ребрах прижимают к себе и целуют – жестко царапая кожу щетиной. Не то чтобы это было приятно, но определенно ново. И вырваться точно не хотелось. Да и не получилось бы наверняка.