– Графиня исчезла?

Мегрэ кивнул и добавил:

– Я установил наблюдение за вокзалами, аэропортами и другими местами, через которые можно выехать из Парижа.

– Странная ситуация, верно?

Мегрэ пожал плечами. Что он мог сказать? В этом деле все было странным, начиная с мертвеца, который родился с серебряной ложкой во рту и руководил своим бизнесом с ипподромов и из ночных клубов, и кончая этим комильфотным поверенным, который говорил с Мегрэ как учитель с тупым школьником.

– Хотите увидеть его?

Прокурор, достойный представитель власти, родом из старинной судейской аристократии, признался:

– Я позвонил в Министерство иностранных дел. Дэвид Уорд действительно был очень важным лицом. Звание полковника он получил за войну: в ту пору руководил подразделением английской разведки. Как вы думаете, может это быть как-то связано с его смертью?

Шаги в коридоре, стук в дверь – наконец появился доктор Поль со своим чемоданчиком в руке.

– Я уже решил, что меня впустят через служебный вход: людей из службы установления личности повели через него. Где труп?

Доктор пожал руку прокурору, затем новому следователю Каласу и, наконец, Мегрэ.

– Ну, что у нас за работа, старый друг-подельник? – Потом он снял пиджак и закатал рукава рубашки. – Мужчина или женщина?

– Мужчина.

Мегрэ показал ему, где находится ванная комната, и услышал, как доктор вскрикнул. Тут настала очередь появиться сотрудникам службы идентификации с их аппаратурой, и Мегрэ должен был заняться ими.

В «Георге Пятом», как в любом другом месте и касательно любой другой жертвы преступления, надо было выполнить положенные формальности.

– Шеф, можно открыть ставни?

– Можно. И этот стакан не в счет: его недавно принесли снизу для свидетеля.

Теперь солнце заливало светом не только гостиную, но и спальню, просторную и веселую комнату, где было множество мелких вещиц личного обихода, все – редкостные или очень дорогие. Например, будильник, стоявший на ночном столике, был от Картье, и позабытый на комоде портсигар – оттуда же, а на футляре маникюрного набора была эмблема крупнейшего лондонского дома мод.

В гардеробной комнате один из инспекторов насчитал восемнадцать костюмов; несомненно, их было по стольку же и в остальных квартирах Уорда – в Каннах, в Лозанне, в Лондоне.

– Можете прислать мне фотографа, – прозвучал голос доктора Поля.

Мегрэ смотрел на все сразу и ни на что конкретно. Он фиксировал в памяти этот номер и все, что там было, не упуская ни одной, даже мельчайшей, подробности.

– Позвони-ка Люка и узнай, есть ли у него что-либо новое, – сказал он Лапуэнту, который немного растерялся из-за шума стольких голосов.

Телефонов в номере было три: один в гостиной, второй у изголовья кровати и еще один в ванной комнате.

– Алло? Люка? Это Лапуэнт…

Мегрэ у окна тихо разговаривал с прокурором и следователем. Доктор Поль и фотограф оставались возле ванны, и с этого места их не было видно.

– Сейчас мы выясним, подтверждает ли доктор Поль мнение доктора Фрера. Тот считает, что кровоподтеки…

Судебно-медицинский эксперт наконец появился перед ними, жизнерадостный, как всегда.

– До моего отчета и, вероятно, вскрытия (думаю, придет указание вскрывать тело) могу сказать вам следующее: а) этот субъект мог прожить минимум восемьдесят лет; б) он был порядочно пьян, когда влез в ванну; с) он не поскользнулся, и тому человеку, который помог ему перейти в мир иной, понадобилось напрячь свои силы, чтобы это сделать.

Судейские чиновники – прокурор и следователь – взглянули друг на друга: вскрывать тело или не вскрывать?