– В каких отношениях он был с ними?

– С бывшими женами? В прекрасных. Он был джентльменом.

– Ему случалось видеться с ними после развода?

– Он встречался с ними.

– У них есть состояние?

– Есть у первой, Дороти Пейн, которая родом из видной манчестерской семьи владельцев текстильных фабрик.

– А у двух других?

– Дэвид их обеспечил.

– Так что ни одна из них не заинтересована в его смерти?

Арнольд нахмурил брови, как человек, который не понимает, о чем ему толкуют. Было похоже, что он шокирован.

– Зачем им это?

– А графиня Пальмиери?

– Он, несомненно, женился бы на ней, как только закончилась бы процедура его развода с Мюриэль Хэллиген.

– Кто, по вашему мнению, был заинтересован в его смерти?

Ответ был таким же быстрым, как и точным:

– Никто.

– Вы знаете каких-нибудь его врагов?

– Я знаю, что у него были только друзья.

– Он поселился в «Георге Пятом» надолго?

– Подождите… Сегодня седьмое октября…

Арнольд вынул из кармана записную книжку – красивую, в красной с золотыми углами обложке из мягкой кожи.

– Мы приехали второго, из Канн… Перед этим были в Биаррице, а до того в Довилле, откуда выехали семнадцатого августа. Тринадцатого мы должны были отправиться в Лозанну…

– По делам?

Арнольд снова посмотрел на Мегрэ с чем-то вроде отчаяния, словно этот толстяк был совершенно не способен понять простейшие вещи.

– У Дэвида в Лозанне квартира, это даже его официальное местожительство.

– А здесь?

– Он снял этот номер на год. На этот же срок он снял еще номер в Лондоне и еще один в Каннах, в отеле «Карлтон».

– А в Манчестере?

– Там он владеет семейным домом Уордов, огромным зданием в викторианском стиле. Думаю, за последние тридцать лет он не проспал в этом доме и трех ночей… Он не выносил Манчестер.

– Вы хорошо знакомы с графиней Пальмиери?

Арнольд не успел ответить: в коридоре послышались шаги и голоса. Месье Жиль, который шел впереди и трепетал больше, чем перед Мегрэ, ввел прокурора республики и молодого судебного следователя, с которым комиссар еще никогда не работал вместе. Фамилия следователя была Калас, и он походил на студента.

– Разрешите представить вам мистера Арнольда…

– Джон Т. Арнольд, – уточнил англичанин, вставая.

– …Близкого друга покойного и его поверенного в делах, – договорил Мегрэ.

Арнольд заговорил с прокурором так, словно был в восторге, что наконец видит перед собой важного чиновника, может быть, человека своего круга.

– Сегодня утром, в десять часов, у меня была назначена встреча с Дэвидом, точнее, я должен был ему позвонить. Так я узнал о его смерти. Здесь мне сказали, что не верят в несчастный случай, и я полагаю, у полиции есть серьезные причины так говорить. Господин прокурор, я хотел бы попросить вас сделать так, чтобы вокруг этого дела не было слишком много шума. Дэвид занимал видное место в обществе. Мне трудно перечислить вам все последствия, которые его смерть вызовет не только на бирже, но и во многих иных кругах.

– Мы будем действовать с минимальной оглаской, – вполголоса ответил прокурор. – Не так ли, комиссар?

Мегрэ медленно кивнул.

– Я полагаю, вы хотите задать мне несколько вопросов? – продолжал Арнольд.

Прокурор посмотрел на Мегрэ, потом на следователя.

– Возможно, чуть позже… Не знаю… Пока, я полагаю, вы можете быть свободны…

– Если я вам понадоблюсь, то буду внизу, в баре.

Когда за Арнольдом закрылась дверь, прокурор и Мегрэ озабоченно посмотрели друг на друга.

– Паршивое дело, верно? У вас есть какие-нибудь соображения? – произнес прокурор.

– Никаких. Вот только графиня Пальмиери, которая была любовницей Уорда и занимала номер в конце этого коридора, сегодня ночью пыталась отравиться. Врач отправил ее в американскую больницу в Нейи. Там ей дали отдельную палату. Медсестра, которая заходила к графине каждые полчаса, совсем недавно обнаружила, что палата пуста.