Видящий кивнул, кажется, успокоившись, и снова затих, пока я возился с огнем, а потом готовил рыбу, которую в конце концов положил прямо перед стариком, чтобы он сам смог накормить себя.

– В тебе есть сила, есть уверенность, и правда на твоей стороне, сын. Дай мне столько крови, сколько не пожалел бы для своей человечки.

Как бы странно это ни звучало, но я верил старику, тут же прокусив свою руку с силой, не жалея крови и протягивая ее вперед, но Видящий покачал головой, показывая куда-то наверх, к потолку.

– Оставь красную линию и не своди взгляда с небосвода. Мир приведет ее к тебе. Но помни слова, сказанные тобой сегодня.

Я не сразу понял, почему крыша была сплошь в мелких дырках, отчего свет падал тонкими лучами.

Лишь когда прикоснулся рукой к ней, стал узнавать очертания звездного неба, которое раскидывалось над нами из ночи в ночь.

Своей кровью я нарисовал жирную красную черту поперек созвездий, глядя на то, как она закапала на пол, а Видящий кивнул и вдруг затянул какую-то монотонную песню, впадая от нее в транс.

Теперь я знал, что сделал все, что мог.

Оставалось только ждать, что произойдет дальше.

4. 3 глава

Прошло две недели, прежде чем я смогла подняться полноценно на ноги и снова выходить из дома.

Две недели, когда каждый день я ждала появления незнакомца на пороге.

Но он так и не приходил больше, оставляя в моей душе неясное и тревожное чувство.

А еще первые попытки доказать самой себе, что я придаю этому слишком уж большое значение, наделяя все действия воистину каким-то сказочным смыслом.

И, видимо, очень зря…

Может, следовало уже поверить в то, что это на самом деле был Хант?

Заставить себя поверить, лишь б на душе было хоть немного спокойнее!

Потому что на данный момент только он проявлял ко мне интерес… от которого постоянно хотелось сбежать.

И дело было не столько в том, что он нравился моей подруге, а в самом мужчине.

Иногда мне казалось, что он знает куда больше, чем говорит.

И это нервировало и заставляло ожидать от него чего-то. Не самого приятного.

Будь я на леднике в нашей деревне на самом северном и холодном краю Гренландии – я бы нашла сто способов спрятаться от его синих пронзительных глаз, но здесь – посреди города, куда мы заезжали на снегоходах с Инирой чтобы пополнить запасы в холодильнике, – мне было не сбежать.

– Как здоровье?

Хант увидел нас издалека, тут же сменив траекторию движения.

И если Инира улыбалась, глядя на его приближение, то мне снова было не по себе.

– Как видишь, уже на ногах, – довольно сухо отозвалась я, тоже проигнорировав приветствие. Впрочем, мужчина явно не обиделся, тут же улыбнувшись, отчего на его щеке появилась эта ямочка со шрамом.

– Очень быстро. При таком обморожении люди обычно не могут прийти в себя месяцами.

– У меня была отменная сиделка, – проговорила я в ответ, имея в виду Иниру, которая на самом деле не отходила от меня эти дни и даже перебралась жить ко мне, оставив отца.

– И очень эффективное лекарство, Алу?

Было ощущение, что Хант не спрашивает, а скорее утверждает это.

И вместе с тем казалось, что в какой-то момент мужчина принюхался ко мне, как бы странно и жутко это ни было.

Может, показалось?…

– Когда за лекарство берутся шаман и повитуха, то оно просто не может быть не эффективным, – горделиво и ослепительно улыбнулась Инира, но мне стало не по себе. В очередной раз.

– Вы домой?

– Да.

– Провожу вас.

«Проводить» на языке бескрайних просторов ледяной Арктики означало – «поеду рядом с вами на своем снегоходе».

И в этой ситуации радовало только одно – поддерживать разговор не придется, ибо лицо всегда тщательно закрывалось, чтобы не обморозить его.