Пылкие девичьи чувства остыли, и она поняла, кто он такой: развязный, пошловатый бонвиван, заботящийся только о своем удовольствии. Она больше не испытывала к нему любви и удивлялась, что когда-то могла.

Ира попыталась расстаться с Олегом по-хорошему. Она сказала, что больше не испытывает к нему никаких чувств, что надо прекратить отношения. Что она благодарна ему за то, что было, но хватит.

Для большой шишки в правоохранительных органах, замначальника отдела, конечно же, это был невозможный вариант. Он унижал его, попирал его гордость.

Олег категорически отверг предложение Иры прекратить отношения. Он уже привык относиться к ней как к вещи, как к развлечению на выходные. Игрушка взбунтовалась? Нет, он это не потерпит.

Сначала он применял свои обычные приемы: цветы, конфеты, подарки. Играл роль отвергнутого любовника, скорее, по привычке, чем по умыслу. Когда Ира решительно развернула Олега с этими ухаживаниями и снова попыталась объяснить, что между ними все кончено, в нем проснулась холодная ярость, и он повел себя по-другому.

Из загадочного романтичного шпиона с таинственной полуулыбкой он превратился в жестокого особиста, который следил за ней, давил на нее и угрожал. Ира в ужасе слушала его холодные, тяжелые, как могильная плита, слова по телефону: «Я посажу кого угодно из твоих близких, стоит только пошевелить пальцем».

– Хватит! Перестань! – кричала Ира и бросала трубку, но через секунду звонок раздавался вновь. Иногда раздавался звонок в дверь, но она не открывала и слушала в оцепенении угрозы Олега вперемешку с мольбами через дверь.

Олег знал, где она живет, поэтому Ира поменяла квартиру, сняла другую. Это не помогло. Бывший любовник, видимо, благодаря связям в полиции, всегда знал, где она живет, и выслеживал ее, как гончий пес. Спустя несколько дней после переезда она снова слышала девятикратный звонок в дверь, тот самый, каким он игриво оповещал ее о своем приходе, когда они еще встречались. Он тогда смеялся над ее фантазиями, что он шпион, и предложил вызванивать сигнал «SOS», когда приходит, так, в шутку.

Теперь это было особенно жутко.

Конечно же, Олег на этом не остановился. Он начал названивать Ириным друзьям, подругам и угрожать им, если они не заставят ее одуматься. Понемногу все они отвернулись от Иры, запуганные перспективой попасть в тюрьму из-за одного щелчка пальцев этого человека. Ире, сироте, не к кому было больше обратиться. Всю ее жизнь связал бледной клейкой паутиной лжи и ненависти этот паук.

Тогда Ире и решилась позвонить его жене, благо номер телефона она однажды скопировала из телефона Олега, когда он спал. Ире тогда еще хотелось написать жене, что Олег больше ее не любит, что надо понять и простить. И отпустить. Эх, наивные времена!

Звонок обернулся нечеловеческим унижением. Ира прорыдала весь вечер, пока не заснула, обессилев.

Темные тоскливые дни потянулись безысходной чередой. Иногда Ира, возвращаясь с работы, видела Олега, дежурящего около ее подъезда, и тогда уходила и бродила по дворам дотемна. Иногда он караулил ее прямо около работы, и она засиживалась там, пока он не уходил.

Однажды она нашла на пороге своей квартиры странный букет – толстый, перевязанный алой лентой пучок роз, но со срезанными бутонами, только многозначительный веник из колючих шипов.

Это было уже слишком.

Ира решила пойти на отчаянный шаг – обратиться по месту работы Олега, к его прямому начальнику.

Она давно знала, в каком отделении работает Олег, тот сам ей разболтал, и даже знала имя его начальника. Ее бывшему любовнику всегда нравилось хвастаться, как высоко он забрался по служебной лестнице.