– По-серьезному – мечом махать приходилось, и вообще, много чего…

– Славно! Вот это – славно! Эй, малый… давай еще перевар! Пейте, ребята, пейте! А насчет ночлега не беспокойтесь. Посейчас на усадьбу пойдем… К знакомцу тут одному. Там и переночуете да – ежели повезет – так и счастие вам будет.

– Какое еще счастие? – пьяно ухмыльнулся Мокша.

– Ужо увидите сами…

Михаил так и не понял – с чего вдруг возникла драка? Ну прямо на пустом месте. Вот, только что сидели все посетители за длинным-длинным столом, болтали, некоторые уже и песни мычали, и вот те… Мишин сосед слева – здоровый пегобородый мужик – ка-ак зарядит тому, что напротив, в ухо! Бедняга и с лавки – хлобысь! Только ногами задрыгал.

А здоровяк не унимался, вскочил на ноги:

– Ах вы ж, тварюги! Обмануть меня хоцете?

Не глядя, махнул рукою – Миша с Ефимом враз на пол слетели – схватил скамью, да ка-ак швырнет ее на обидчика… Или, уж верней – на обидчиков. Те, естественно, не стерпели – тут и пошло, поехало.

Михаил едва успел вскочить, как – вот тут же! – в ухо прилетела плюха! Да такая звонкая, что аж сразу захорошело, и перед глазами поплыли малиновые, желтые и ядовито-зеленые звездочки и круги… непонятно, от чего – от плюхи или от перевара. Тем не менее Миша на того мужичка, что его зацепил, обиделся и, подножкой сбив нахалюгу с ног, набросился на того, схватив за грудки:

– Ты что это творишь, рожа?

Занес кулак… А был Михаил парень внушительный… Да и три раза в неделю тренировался с ролевиками – помахай-ка мечом, этакой железякой – вмиг мускулы нарастут.

– Не серчай, православный… – загнусавил лежащий мужик. – Обознался.

– Ну, вот то-то же… – вся злость уже у Миши сама собою прошла, рассосалася – уж больно смешно выглядел поверженный вражина – экий коренастенький мужичок в разорванной на груди поддеве недешевого немецкого сукна – в этом Михаил уже разбирался – и с аккуратно подстриженной «профессорской» бородкою, такой же, какую носил когда-то завкафедрой истории Древнего мира.

Миша оглянулся: драка не затихала, но переместилась на середину залы, и уж там, без всяких помех, продолжалась…

– В ухо, в ухо ему, Мелентий! – радостно подбадривали зрители. – Да размахнись же! Не жалей!

– Как не жалей? Все ж хрестьянска душа!

– Это Вастка-то Корел – хрестьянская душа? Язычник – он и есть язычник! Бей, не думай!

Ага… Похоже, основных соперников было двое: здоровенный бугаюга Мелентий – с которого, собственно, все и началось, и – ничуть не уступавший ему статью парняга с сивыми, как выбеленный холст, волосами. Эти вот двое и бились, а их прихлебатели, уже угомонясь и потирая ушибы, лишь подбадривали дерущихся… Нет чтобы разнять!

– И частенько тут так? – Михаил подсел к своим юным знакомцам.

Мокша ухмыльнулся:

– Да говорят, нередко бывает! Великий Новгород – город вольный.

– А где Ефим?

– А вона, в углу… рукой машет.

Михаил тоже помахал в ответ… и вдруг почувствовал, как кто-то несильно ткнул его в бок. Оглянулся – тот самый мужик с квадратной бородкой.

– Слышь, паря, – оглядываясь, тихонько заговорил мужичок. – Ты это… Ефима-то пасись… недобрый он человек, недобрый… Чего предлагать станет – отказуйся.

Миша лишь усмехнулся:

– А ты-то кто таков, чтоб советовать?

– Меня Онуфрий Весло кличут. Лодочник я, с Федоровского вымола. Как что куда перевезти – на вымоле спросишь, покажут.

– Хорошо, обращусь, ежели что… А за Ефимия – благодарствую. Может, выпьем?

– Не, – поблагодарив за предложение, Онуфрий попятился. – Ефим-от сюда идет. У него на меня зуб. Не хочу встречатися.

– Да кто он такой-то, этот Ефим?