Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь окажусь в такой дурацкой ситуации? Сотрудников полиции хотелось послать, куда подальше. Только все без толку. Существовал закон, и сейчас он был не на моей стороне. Обругав себя за тупую лень, я, чертыхаясь, кинул ключ от машины прямо в раскрытые ладони полицейского. Если бы не поленился и потратил время на переоформление, сейчас хотя бы был на колесах! Постоянные переезды из одного города в другой отвлекли меня от того, что надо было сделать в первую очередь. А теперь, как последний лох, остался без автомобиля и средств.

Злость скручивалась тугим узлом, врезаясь в позвоночник. Стреляла по оголенным нервам, и безумно хотелось размять кулаки, выпуская пар.

До дому я дошел пешком, но даже это не охладило моего пыла. С шумом ворвался в помещение, не забыв громко хлопнуть дверью.

— Чего ты добиваешься? – прорычал, окидывая злым взглядом отца.

Тот сидел за свежей прессой и невозмутимо листал серые страницы местной газеты. Как всегда, в безупречно белой рубашке, выглаженной и накрахмаленной. Отец посмотрел так, словно я был мешающим насекомым в его слишком идеальной среде перфекциониста.

— Не ждал, что ты так быстро сдашься! – хмыкнул он, отложив корреспонденцию в сторону и медленно поднимаясь. Его глаза уже горели ответным огнём, казалось, он тоже был готов меня придушить.

Немое сражение взглядами. Каждый оценивал возможности своего противника. На мгновенье мне даже стало противно смотреть, как меняются эмоции на лице предка. Ему было наплевать, где я и что вообще со мной происходит. Интересовали только свои собственные цели. Впрочем, как всегда. По-моему, мама давно похоронила надежду зажить обычной нормальной семьей.

— Да нет, пришел, чтобы посмотреть тебе в глаза! Совесть не заела? – едва сдерживал я свой гнев, который совсем не хотел потухать.

— Ты совсем оборзел?! Это что такое?! – и на стол с хлопком легли бумаги с моим отчетом и заявление по-собственному.

— А что непонятно? Могу зачитать, если сложно разобрать мои ровные строчки…

— Не умничай, сопляк! Хотел так просто взять и слинять?! Радуйся, что вовремя одумался! Как знал, в организацию не понес твой лживый отчет и…

— Зря! Я здесь не для того, чтобы что-то менять. Ты так ничего и не понял. Отчет, что я предоставил, – это мои реальные наблюдения. Более того, после нескольких дней, проведенных с Моникой, я с еще большей уверенностью могу сказать, что она – обычный человек!

— Вранье! – выкрикнул отец, во мгновенье ока подскакивая ко мне и хватая за грудки.

Казалось, жжение внутри расплавит всю мою сущность. Если я думал, что приду и мне станет легче, то ошибался. Ох, как же я ошибался! От испытываемого бешенства хотелось кулаками стереть надменное выражение лица отца.

— Север! – раздавшийся испуганный голос мамы вернул на землю. Стряхнув руки, продолжающие удерживать меня, я отступил и разорвал затянувшийся взгляд, которым пытался прожечь собственного отца. Отца ли? Уже даже в этом сомневался.

— Мам, я кое-какие вещи забыл… – перевел на нее взгляд, отмечая, какой усталой она выглядела. Вот кто действительно обо мне беспокоился.

— Твоего в этом доме ничего нет! – раздался позади громкий и такой же надменный голос.

***

Моника

— Ты злишься?! – едва разлепила я губы.

Перед глазами плясали красные пятна, и я с трудом пыталась не потерять сознание. Приступ накатил неожиданно. Впрочем, как всегда. Север помог вколоть оставшееся лекарство и сейчас сидел позади меня и крепко обнимал. Сквозь калейдоскоп размытых красок я слышала его дыхание и кожей чувствовала злость и отчаяние.