— Совершенно не вижу здесь каких-либо границ, – насмешливо протянул парень, и ураган в его глазах затих, будто и не бывало.

— Значит, придётся выставить, – окончательно смутившись, пролепетала я, ненавидя сама себя за такую реакцию.

Очередная ухмылка заиграла на лице Тайфера. Правда, длилось это всего ничего. В следующий момент он серьезно, словно и не было между нами минутой ранее вспыхнувшей искры, спросил:

— Что делать будем? Вызовем полицию?

— А смысл? Я и так знаю, что вредителя они не найдут, только ненужными вопросами замучают. Мне бы лучше убраться здесь. А так до вечера продержат. Конечно, был бы толк, а так… – махнула я рукой.

Стукнув носком кроссовка, Север хмыкнул, подтверждая мои слова.

— Хорошо, – начал закатывать он рукава.

— Что это ты собираешься делать? – с сомнением посмотрела я на него.

— Помогать! Разве я могу оставить тебя в таком вот разгроме?

Удивительно: превращение от опасного хищника в ласкового зайку заняло не более трех секунд. Сделав самое безразличное лицо, парень, словно не замечая меня, принялся за работу.

— Пакеты мусорные где у тебя? – не поднимая взгляда, спросил он, собирая крупные осколки битой посуды. — Да-а… кто-то здорово постарался здесь! Ценные вещи на месте хоть?

Из моей груди непроизвольно вырвался нервный смешок.

–– Что такое? – Север повернулся ко мне, уперев руки в бока.

— Ничего хорошего, – тяжело вздохнула я, – мои сбережения, которые я долго копила, перебрались в чей-то карман.

Произнеся эти слова, я снова погрузилась в ту реальность, которая меня ожидала. Ведь денег больше не было. Да, квартиру оплатили на несколько месяцев вперёд, кое-какие пожитки тоже можно найти. С голоду не умру, по крайней мере, не сразу, а вот как быть с жизненно важными ампулами, оставалось серьезным вопросом.

— Раз уж я строю из себя милашку и усердно помогаю тебе, может скажешь, что это за разбитая горсть ампул?

Вот оно что! Ну да, конечно, любопытство не порок…

— Знаешь, – теперь уже я уперла руки в бока, окидывая его колючим взглядом, – мог бы просто спросить и не строить из себя доброжелателя! Что, не дает покоя мысль, что я заядлая наркоманка? – опять встала в штыки.

— Не глупи! Думаешь, я не смог бы нормальную девчонку отличить от торчка?! – вот в этот момент Север, казалось, засомневался в том, нормальная ли я, – так красноречиво он посмотрел.

Вздохнув, я отвела взгляд, пряча наполняющиеся слезами глаза. Видеть у него жалость по отношению к себе – последнее, чего бы мне хотелось. Как бы там ни было, еще придется смириться и научиться жить с этим заболеванием. Пока совсем не выходило. Что уж говорить, если я элементарно забывала сделать укол или хотя бы как следует питаться!

— Дело в том, что у меня диабет первой степени, – произнесла, наконец, вслух то, что предпочитала всегда держать при себе.

***

Север

Я смотрел на Монику и тихо млел. Какой, нафиг, диабет?! В документах, собранных на малышку, не было ничего о том, что она сирота, и, тем более, что объект имеет серьезное заболевание. Конечно, на сегодняшний день с диабетом можно спокойно жить, но это же не простой насморк, который не заносят в картотеку!

Даже забавно, как легко рушился умело выстроенный моим отцом карточный домик. Любопытно посмотреть на его лицо, когда он узнает о явных нестыковках в деле, что вел уже не один год.

— Тогда у тебя был приступ, да? – осенило меня.

Честно, я даже не знал, что в таких случаях говорят. Подумал, что фраза «Мне очень жаль» совершенно не уместна. Промолчать? Молчание тоже могло быть расценено неправильно. Хотя иной раз выражение «молчание золото» – очень в тему.