Первую помощь оформил для этой занозы, осталось подвести ее домой и, желательно, втереться в доверие не только к ней, но и к ее матери.

Моника и здесь решила довести меня до белого каления, всячески упираясь и отказываясь в ответ на мое любезное предложение.

Это тоже лишь еще больше подтверждало наличие запрещённой силы. Семьи, где имелся хоть один человек, владеющий иллюзией, были всегда отшельниками. Старались не заводить лишних ненужных знакомств и очень редко впускали в свой мир незнакомых людей.

Но вот девушка, наконец, согласилась, вводя меня в ступор своим заявлением о том, что сирота.

— Как сирота?! Быть такого не может! – я, словно громом поражённый, уставился на чертовку.

— Тебе откуда знать, может или нет! Нет у меня никого, – настаивала она на своём, при этом забавно сморщив носик.

Смотрел на неё и пытался понять: это очередной блеф или же она не имеет никакого отношения к семье Соррентино. Тогда вставал сразу очередной вопрос: она особенная, или все же ножи были настоящими? Насколько в здравом уме надо быть, чтобы пульнуть в однокурсника настоящее оружие?! Мог ли я действительно ошибиться, принимая реальность за иллюзию? Бред какой-то, ещё несколько часов назад был уверен в том, что ее выходка – ни что иное, как иллюзия. Теперь же начал сомневаться в том, что видел.

Развернулся в ту сторону, где была припаркована машина, и предложил мою головную боль последовать за мной.

— Идём. Скажи, я могу посмотреть на ножи, которые ты в меня сегодня запустила? – сам от себя не ожидал подобного. Вообще не хотел затрагиваешь эту тему. Если она что-нибудь заподозрит, тогда будет очень сложно втереться в доверие.

— Я, конечно, понимаю твоё любопытство, только почему сейчас?

Хороший вопрос… Хотел было ответить, что мне необходимо вычислить потомка Соррентино, но это ведь тайна, покрытая мраком!

— Не знаю, просто сейчас вспомнил о них – и стало интересно, – небрежный голос слегка подрагивал, но я держался молотком.

— Ну да, конечно, только вот поздно, я их выкинула! – заявила Моника, усаживаясь на заднее сиденье автомобиля.

***

Моника

— Проходи, – открыла дверь перед Севером, впуская первого свидетеля, который должен был убедиться в том, что я живу одна.

Ступила за ним следом и воровато оглянулась по сторонам в страхе, что мама могла оставить улики их пребывания с сестренкой.

— Симпатичненько здесь у те-бя … – в замешательстве протянул он.

Я прошла из прихожей в гостинную и остановилась в шоке. Везде царил сумасшедший беспорядок. Все вещи мои были разбросаны по комнате, более того, перерыты, словно кто-то что-то искал! Маленькие разнообразные безделушки, которые ранее стояли на полочках, валялись на полу, растоптанные и переломанные чьими-то ногами. Я увидела своего любимого фарфорового медвежонка, от которого остались всего лишь осколки да ушки, валяющиеся на полу, и на глазах навернулись слезы. Переступила через весь этот хлам и побежала на кухню. Только не это! Мои средства, оставленные мамой в морозильнике!

Забежала и ахнула, весь запас ампул инсулина был на полу, разбитый в хлам. Я кинулась в порыве отыскать хоть одну уцелевшую, упала на колени, больно ударяясь о пол, и начала рыться в осколках, до крови раня пальцы.

— Эй, ты что творишь?! Совсем спятила?! – рванул меня за шиворот Север, одной рукой поднимая с пола.

Я совершенно позабыла, что он где-то рядом. Только его и не хватало. Подняла взгляд на небольшой холодильник – и мое сердце ушло в пятки. Верхняя дверца морозильника была открыта. Словно в тумане подошла на ватных ногах и заглянула вовнутрь. Пусто. Все, что там лежало ранее, теперь было разбросано на полу, и среди продуктов, превратившихся в мусор, конечно же, я не увидела свертка, оставленного мамой.