– Дядь Витя-я! Дядя Витя-я-я, – стучала Маша в калитку.

К воротам не скоро, но подошли:

– Чего тебе? – открыл калитку неприветливого вида небольшой мужичок.

– Дядь Витя, Ирку позовите, а? Вчера она у меня двести рублей взяла, сказала, что отдаст сегодня. А сама не идет и не отдает. А я вот последние копейки на продукты истратила, – ворчливо затараторила Маша.

Дядю Витю – Иркиного отца она знала. Да и как не знать – и с Иркой вместе учились, и на одной улице прожили невесть сколько. Да и тот Машу знал.

– А где я тебе Ирку возьму? Нет ее! Не приезжает она к нам

– Ну… вчера ж приезжала, – наседала Маша. – На вечер встречи приезжала, к вам зашла… наверное зашла.

– Не заходила она, – рявкнул пожилой мужчина. – Сама видишь – у нас здесь и остановиться ей негде!

Маша оглянулась – и в самом деле, ворота Карасевых были закрыты. Возле ворот лежала груда дров – видимо Карасевы купили, но еще не сложили. Дров было много, они даже на дорогу немного вывалились. Ирке бы точно на машине остановиться было негде.

– Хорошо, – махнула рукой Маша. – Тогда скажите, где она в городе живет? Я, знаете ли, не банкир вам какой-то, чтобы деньгами раскидываться! Двести рублей, это… это… ого-го! Или сами отдавайте!

– Разбежался! Вот увидишь ее и забирай. А где она живет, я не знаю. Так сказать могу, могу показать, а как улица называется или там дом, этого не знаю.

– А мужу можно позвонить? Он бы продиктовал адрес.

– Так вот ты сама Ирке и позвони, командирша, – проворчал дед и ушел во двор, закрыв за собой калитку.

Мария потопталась возле калитки, подхватила пакеты и медленно побрела домой. Ну вот не ведут себя так уверено старики, которые избивают собственную дочь, а потом еще добивают ее и крадут труп. Уж больно спокойный какой-то этот дядя Витя. Если б что, у него б и глазки бегали, и взгляд бы он отводил, ну, в общем… видно было бы, а этот… наглый хмырь. Но, тогда получается, что Ирку избил вовсе не отец? А кто?

Маша пришла домой и принялась готовить тефтели. Она так любила эти мясные комочки, что была уверена – Федору они точно понравятся. Сейчас еще картофельное пюре сделает, салатик накрошит…

В двери раздался стук, и по виляющей заднице Гришки Мария поняла – пришла подруженька.

В дверях стояла Тонька.

– Гришенька, смотри, я тебе мяска принесла, уй ти мой холесенький… Давай, Дарика тоже угостим. Дарик! Дарик, иди мяско кушать!

– Ты проходить будешь? – нетерпеливо притопывала Маша.

– Ой, Маш, привет, – тут же проскочила Тонька сразу на кухню. – А чего ты тут стряпаешь? Тефтели? А чего – у тебя праздник какой?

– Да какой там праздник, обычный ужин, – махнула рукой Маша.

– А то я не знаю, что ты на обычный ужин себе ничего кроме сосисок не варишь!

– Ну… это я себе, а мужика кормить вкусно надо, – лепила шарики Маша. – Сама ж знаешь, путь к сердцу…

– Погоди…  – нахмурилась Тоня. – Мужика? Ты сказала «мужика»? То есть, у тебя появился мужик? Со вчерашнего вечера ты успела с кем-то настолько познакомиться, что он уже сегодня перелез к тебе в постель?

– не завидуй. И потом, этого мужчину я знаю давно.

– И кто это? – горели глаза у подруги. – Твой бывший?

– Почему это? Нет, это Федор.

– Кто-о-о?! – Тонька клухой подлетела со стула и уселась рядом. То есть, на пол.

– Тоня! Прекрати мне эти аттракционы тут устраивать! – накинулась на нее Маша. Ей на миг показалось что вот сейчас эта сумасшедшая Тонька долбанется углом о висок и тоже завалится, как Ирка.

– ты сказала – Федор? У тебя живет Федор?

– Да, я сказала, Федор. Могу уточнить – Федор Сазонов, так понятно?