Жми аккорд!
Жми аккорд,
Мастер мой!
Станешь ты Маэстро.

Здесь последняя строка пошла на снижение и темпа, и громкости, дав певцу подготовится к новому куплету. Он звучала громче и сильнее предыдущей.

Пальцы в кровь

Ранишь вновь.
Но лишь громче звучит
Песня твоя.

Вторит ей
Голос мой.
И вот уже мы с тобой
Настоящий дуэт!

Повторяется спад мелодии.

Между нами Волна.
Поглощает она
Все наши слова...

Резкий и мощный удар по струнам отражается от стен.

Бей по струнам!
Бей по струнам,
Мастер мой!
Мастер киллиары!

Жми аккорд!
Жми аккорд,
Мастер мой!
Быть тебе Маэстро.

И снова последняя строка припева звучит тише, чем его начало. В мелодии последнего куплета слышится тревожная нотка, нарастающая к истинной кульминации.

Твоей Песне конец.
И заперт творец.
Но в клетке златой
Молчит душа.

Сбитыми пальцами
Денно и нощно
Строгаешь ты
Заветный инструмент.

На этот раз переход выделяется. Он звучит тише, но всё же быстрее, чем раннее звучавшие.

Между нами Волна.
Поглощает она
Все наши слова...

Последний куплет взрывается сонмом аккордов, где звуки чуть-чуть изменились, добавив к нотам диезов. Они оттеняют мелодию, работая на крещендо и приближая кульминацию.

Бей по струнам!
Бей по струнам,
Мастер мой!
Мастер килиары!

Жми аккорд!
Жми аккорд,
Мастер мой!
Ты теперь Маэстро!

Я представила, как эти слова поёт Диаминта, выходя на чистое сопрано. Как она тянет высоким голосом это финальное «о», растворяющееся в мелодии заключительных нот. Едва они сходятся, как музыка должна оборваться, оставляя привкус трагичности и безысходности.

Да, именно такой и должна быть эта песня.

Я закончила. Пальцы мелко подрагивали. Форма официантки, которую выдавали нам перед началом смены, вымокла. Дыхание рвалось тяжёлыми вздохами. Сердце гулко билось в груди. Последний звук затих. Я словно оглохла от воцарившейся тишины. В горле пересохло настолько, что я с трудом сглотнула.

И первым делом бросилась записывать мелодию в тетрадь. Даже ластиком ни разу не воспользовалась. И только когда поставила последние две вертикальные черты, означавшие конец мелодии, я вспомнила, что запись всё ещё шла. Остановила её и отрезала кусок, где была тишина.

Как Диаминта и просила, отправила ей. Встала и потянулась. Тело ломило, как после занятий спортом.

Не заходя больше в кабинет к начальству, я ушла переодеваться и направилась домой. Свою работу я выполнила. Сегодня больше я играть не способна. Выложилась целиком на сочинительстве мелодии.

На счёт капнула оговоренная сумма. Я воткнула в уши наушники и включила запись новой песни. Слушала, пока ехала на Струне.

Интересно, что натолкнуло Диаминту написать её?

8. Глава 7

Вечер пятницы наступил быстро. Меня весь день потряхивало перед выступлением. Я ошибалась, выдавала не те письма. Перепутала контейнеры с тершем и сиропом. Загрузила неправильно картридж в принтер. Рассыпала краску для картриджа. Всё валилось из рук.

Мы никогда не играли без репетиции. По крайней мере, мне требовалось больше времени, хотя бы неделя, для отработки, чтобы я могла прочувствовать мелодию и сыграть её в напальчниках.

У меня было ровно столько времени, чтобы забежать домой, перекусить и принять душ, а потом с чистой совестью я убегала работать «официанткой». Такова версия, озвученная родителям.

Сам клуб «Цепи», носивший то же название, что и кафе, открывался в пятницу в одиннадцать ночи. Попасть в него могли только приглашённые. Им выдавали электронные номерки взамен верхней одежды. Как в гардеробе.

Знали об этом только посвящённые и приглашённые. Наверное, из-за закрытости клуба он стал таким популярным в короткие сроки. Благодаря молве о нём рос спрос на столики и в кафе. Люди, в частности, молодёжь приходила, чтобы получить приглашение в клуб.