- Я поеду вперед, госпожа, и все подготовлю к вашему приезду. - просветлев лицом, улыбался бывший наставник. Он ограничился чашей отвара, которую выпил залпом и, откланявшись, ушел. Теперь мы с ним встретимся только в столице.

- Хорошо. Эстар, ты вместе с Неей будешь отвечать за подготовку к путешествию. Вот списки. Выполняй. - отложив на край стола стопку листов, испещренных убористым почерком, приказала я.

- Слушаюсь. - с готовностью отозвался демон. Забрав бумаги, он быстро покинул помещение. Отдавать указания Нее тоже будет он, так как читать камеристка не умела.

Мы остались с монахом одни, и на какое-то время между нами повисло молчание. Сделав глоток отвара, я вернулась к бумагам.

- Тебе обязательно так себя загонять? - вдруг подал голос парень. - Ты ведь даже не ложилась спать сегодня, да?

- Дальше будет хуже, Тиль. - не поднимая головы, спокойно ответила я. - Нас в столице не пикник ожидает. Будь готов к этому, раз уж решил остаться. Книги какие-то почитай, что ли...

- За один день ничего не изменить. - улыбнулся парень.

Закинув в рот кусочек лепешки и запив ее отваром, он поднялся с кресла и подошел ко мне. Встав за спиной, Тиль положил руки мне на плечи и стал осторожно их разминать. Мне бы прогнать его, но острое наслаждение не позволило и рта раскрыть для такого кощунства. За ночь спина затекла, а плечи почти не чувствовались. Подозрительно легко и быстро смирившись с самоуправством монаха, который уже не воспринимался кем-то посторонним, я прикрыла глаза и позволила ему свершить свое "черное дело".

Сильные руки бережно разминали шею и плечи, надавливая в нужных местах, от чего по коже непрерывно шествовали мурашки и хотелось стонать от удовольствия. Если бы сейчас он воспользовался моментом и призвал силу Бога, дарящую благословение, я просто не успела бы отреагировать и закрыться щитом. Но я знала, что он так не поступит. Наверное, именно это иррациональное чувство и называют верой.

С шеи пальцы постепенно начинали массировать все выше и выше, зарываясь в волосы и ослабляя натяжение черной ленты. Не помню, в какой момент она слетела на пол, а отросшие чуть ниже лопаток волосы рассыпались по плечам. Мигрень со вчерашнего дня никуда не делась, крепко обосновавшись в висках и периодически сдавливая их пульсирующей тупой болью, но стоило Тилю осторожно надавить большими пальцами на затылок, а указательными на виски, как я не смогла сдержать беззвучного выдоха, полного неподдельного облегчения. Боль прошла, а следом за ней наступила невообразимая легкость в голове, отдававшаяся легким звоном в ушах и полной невозможностью открыть глаза. Веки налились тяжестью всех забот мира, свалившихся на меня, а мысли плавно оседали на дне сознания, очищая разум от бесконечной мути тысячи невыполненных дел.

Перо давно уже выпало из рук, оставляя неряшливые кляксы на черновиках. Я забыла обо всем, доверившись рукам пленного монаха, и в какой-то момент усталость взяла свое. Я уснула прямо за столом. Не упала лицом в чернильницу только благодаря вовремя подхватившему меня служителю Бога. Этот сон был слишком крепкий, чтобы я запомнила, как теплые руки бережно подняли меня из кресла и куда-то понесли. Тиль сел на диван и положил меня рядом, опустив голову себе на колени. Стянув черный камзол, Великий герцог укрыл меня им и осторожно погладил по голове. Не видела я и теплой улыбки на его губах, ни наполненного нежностью взгляда, ни того, как он жестом отсылал всех, кто в последующие часы заходил в кабинет.