Макар подул на ее шею сзади, заставив задрожать.

— Первый раз был с нами? — вкрадчиво спросил Никита.
— Да! — то ли злость, то ли отчаяние в голосе.

Он присвистнул.
Макар цокнул языком.

— Понравилось? — с интересом спросил он.

Маруся закрыла руками лицо, но спрятаться от двух змеиных голосов, вливающих яд ей в уши, это не помогало.

— Правду, Маруся! — потребовал Никита, прикусив мочку ее уха. Его рука нагло погладила ее внутреннюю часть бедра, а потом легла между ног, вдавливая мягкую ткань пижамных штанов в чуть приоткрытую влажную щель.

Маруся попыталась набрать в легкие воздуха — не получилось. Попыталась еще раз, чувствуя, как разгорается внутри еще не утихшее со вчерашнего, с позавчерашнего дня пламя.

— Да-а… — выдохнула она и Никита счел это ответом.
— Как так вышло, что секс у тебя был, а оргазма не было? — он не собирался оставлять ее в покое. Не сейчас, чувствуя под пальцами, как увлажняется ткань и становится горячее плоть под ней. — Андрюше твоему рассказать, как это делается?
— Он знает! Просто…

Она потеряла мысль. Немудрено, когда сосков сначала осторожно, а потом все более нагло коснулись пальцы Макара. Его ладонь обняла ее грудь, скользнув под курточкой, но пуговицы не выдержали вторжения сразу двоих близнецов, и расстегнулись.
Маруся сидела между двумя сводными братьями с обнаженной грудью, один из них гладил ее между ног, а другой облизывал и прикусывал шею, от чего тело ее сотрясала неутихающая дрожь.

— Рассказать и показать… — пробормотал Никита, сжимая пальцами ее сосок, упругий и твердый. — Только сначала надо как следует потренироваться, правда, сестренка?

Он убрал ладонь с ее промежности и чуть-чуть оттянул резинку штанов, чтобы нырнуть под них пальцами. Почувствовав их касание там, где уже два дня горело и копилось напряжение, Маруся вдруг дернулась и вскочила, стряхивая с себя руки близнецов.

— Да ну вас нафиг, извращенцы! — нервно вскрикнула она, запахивая курточку.

Оба брата запорошенными желанием глазами смотрели на нее, не понимая, что вдруг нашло на такую послушную отзывчивую девочку.
Никита медленно откинулся на спину, забрасывая руки за голову и не стесняясь демонстрируя, как его член оттопыривает ширинку шорт.

— Сбежишь? — с усмешкой спросил он. — Опять?
— Да! — нервно бросила она, отступая на несколько шагов назад. — Вы же не будете…
— Трусишка, — хмыкнул Макар. — Как всегда.

Его рука лежала там, где только что была Маруся, слегка поглаживая обивку дивана, словно он приманивал кошку, которая не решалась прийти за ласками.
Маруся еще несколько мгновений смотрела на нее, обуреваемая невыносимо сильным желанием вернуться, чтобы эта рука погладила ее, а не какой-то там диван.

А потом развернулась и бросилась в свою комнату.

27. 27

Маруся захлопнула за собой дверь комнаты, задвинула щеколду и прислонилась спиной к теплому дереву, ощущая, как сердце колотится в горле так сильно, словно вот-вот прорвет тонкую кожу. Она сжала шею пальцами, чувствуя, как оно бьется в ее ладонь.

Там, за спиной, за деревянной дверью, которая всегда казалась ей окованными металлом воротами личного замка принцессы, осталась опасность, от которой она так отчаянно бежала. Но оказалось, что осаждающие крепость враги — не самое страшное. Самое — это предательство изнутри.

Кожа, умоляющая о прикосновениях больших горячих ладоней.
Ноющие соски, которые хотят быть выкрученными шершавыми от мозолей пальцами.
Горячая тяжесть внизу живота, которая ждет освобождения от напряжения.

За дверью раздался взрыв хохота, и в лицо горячо плеснула обида — они что там, над ней смеются?!