Летом Мария с ужасом узнала, что епископ Фишер и сэр Томас Мор были казнены за отказ принять присягу. Сэра Томаса, шептались люди, осудили на основании лжесвидетельства. Такого порядочного, доброго человека… Об этом было невыносимо думать. И если этих людей, которых отец когда-то любил и уважал, могли обречь на лютую смерть, то на кого в следующий раз обрушится топор палача?

Они были не единственными, пострадавшими за веру. Марии стало дурно, когда она услышала, что троих монахов-картезианцев повесили, выпотрошили и четвертовали за отказ признать короля верховным главой Церкви. Несчастных не спасли даже тонзуры. А ведь она тоже отказалась дать присягу! И вот теперь она на коленях молила Господа дать ей сил смело принять любую участь, уготованную судьбой.

Тем летом Шапюи сумел передать Марии еще одно послание. Он призывал Марию сохранять бодрость духа, так как император был ее другом. Все поголовно ненавидят Леди – Шапюи именно так называл Ведьму, – и народ считает Марию законной наследницей. Елизавете еще нет и двух лет, и если с королем что-нибудь случится, то у Марии появится отличный шанс занять трон. Даже Кромвель, главный союзник Ведьмы, демонстрировал тайную поддержку Марии и обсуждал с Шапюи возможность изменения Акта о престолонаследии с целью признания ее наследницей короля. И хотя Анна, каким-то образом об этом прознав, пригрозила Кромвелю расправой, он не обратил особого внимания на ее угрозы. «По его словам, прямо сейчас она не может ничего ему сделать», – писал Шапюи.

Счастливая звезда Анны, похоже, закатилась. Она не родила сына, которого король так страстно желал, и в результате лишилась многих сторонников. В глубине души Мария надеялась, что отец поймет, какой катастрофической ошибкой стал брак с Анной, и даст ей отставку. После чего он наверняка сочтет себя обязанным вызвать мать и снова сделать Марию своей наследницей. Вдвоем с матерью они уговорят короля, что королева может не менее успешно править страной, как в свое время правила Изабелла. Перед Марией, похоже, открывалось блестящее будущее, стоит только протянуть руку.

Осенью пришли очередные хорошие новости. Наслаждаясь мягким осенним солнцем, она читала письмо от Шапюи на скамейке в саду. Император, который воевал с турками, одержал великую победу, отогнав неприятеля от восточных границ империи. Король и леди Анна, сообщал посол, были похожи на побитых собак – так расстроило их это известие. Ведь теперь Карл мог спокойно пойти войной на Англию в интересах королевы и своей кузины Марии. Что ж, отец наверняка крайне обеспокоен. В глазах почти всего христианского мира он выглядел мятежным еретиком, что вполне могло оправдать вторжение армии Карла.

В тот месяц Мария получила подтверждение народной любви к ней. Когда они с Елизаветой покидали Гринвич, у ворот их ждала толпа женщин, которые окружили ехавшую верхом Марию. Женщины плакали и кричали, что она законная принцесса. Растерявшись, она не знала, то ли улыбаться, то ли просто кивать, поскольку поощрять их было опасно, хотя подобная лояльность не могла не радовать. Но тут появились стражники короля и поспешно оттеснили женщин. К своему величайшему удивлению, Мария узнала среди них невестку Ведьмы, леди Рочфорд. И ее тоже, несмотря на протесты, оттащили прочь. Отлично! Все это наглядно показывало, куда дует ветер.

Ничего удивительного, размышляла Мария, когда они продолжили путь, что леди Рочфорд отвернулась от Анны. Отец леди Рочфорд, лорд Морли, был старым другом семьи. Несколько лет он провел при дворе прабабушки Марии, леди Маргарет Бофорт, и подружился с епископом Фишером, который был ее капелланом. И казнь Фишера вполне могла отвратить сердце леди Рочфорд от Ведьмы.