Шли месяцы, визиты отца становились все реже, он еще больше отдалился от дочери. Она терялась в догадках, чем могла его оскорбить, и неделями не находила себе места от беспокойства, но затем он возвращался, и все волнения тут же стихали.

Как-то раз в сентябре, после того как отец, сдержанно попрощавшись, отбыл ко двору, леди Солсбери получила письмо от своего сына Генри Поула, который состоял в свите короля. Мария услышала, как воспитательница, прочитав послание, сдавленно охнула.

– Что-нибудь случилось? – спросила Мария, предчувствуя очередной кризис; в последнее время она постоянно жила в ожидании худшего.

Леди Солсбери подняла на нее встревоженные глаза:

– Не уверена, что могу вам что-то говорить, но, боюсь, придется. Хотя бы ради собственной безопасности. Возможно, это всего-навсего пустая болтовня злой женщины, но мы должны быть настороже.

– В чем дело?! – уже не на шутку разволновавшись, воскликнула Мария.

– Генри пишет, при дворе поговаривают, будто король не осмеливается хвалить вас в присутствии леди Анны, дабы не выводить ее из себя. А еще он старается сделать свои визиты к вам как можно короче, потому что она ревнует. Прислуживая на прошлой неделе его милости, Генри собственными ушами слышал, как она говорила, что вы непременно будете в ее свите и она, возможно, накормит вас за обедом чем-нибудь плохим или выдаст замуж за одного из слуг. – (Марии показалось, что ей дали под дых.) – Вероятно, это пустые угрозы. Однако Генри обеспокоен, поскольку совсем недавно пытались отравить епископа Фишера и, похоже, за отравлением стояли Болейны.

Мария, ни секунды не сомневавшаяся, что Анна вполне способна осуществить свои угрозы, невольно содрогнулась:

– Как далеко может простираться злоба Ведьмы? И что плохого я ей сделала?

– Вы поддержали вашу матушку. Да и вообще, самим фактом своего существования вы представляете угрозу тем детям, которых она надеется родить. Так как у вас преимущественное право престолонаследия.

– Боюсь, если отец все же женится на ней и она родит ему сына, он будет иметь преимущество. Но я никогда не признаю его! – воскликнула Мария.

– Будем надеяться, что ее угрозы – всего лишь злобные выпады мерзкой, обиженной мегеры, – заявила леди Солсбери. – Тем не менее мы должны быть бдительны. Я позабочусь о том, чтобы всю вашу еду перед подачей на стол проверяли.

В ту ночь Мария не сомкнула глаз. Перед мысленным взором вставали мрачные картины будущего. Относительно безопасный мир, в котором она жила, больше не казался ей таковым. Король одним махом мог разлучить дочь с леди Солсбери, так же как разлучил их с матерью. Мария живо представляла себе, как ее заставят прислуживать злейшему врагу при королевском дворе, где ей придется жить в постоянном страхе быть отравленной, поскольку защиты не будет. И даже отец навряд ли сумеет хоть что-то сделать – одурманенный любовью к Ведьме, он во всем шел у этой интриганки на поводу.

Из очередного письма Генри Поула, полученного во время подготовки к дневному уроку, они узнали, что Анна во время пышной церемонии в Виндзорском замке получила титул маркизы Пембрук в собственном праве.

– Какой скандал! Эта женщина была возведена в пэрство в собственном праве! – возмущалась леди Солсбери, сердито швыряя книги Марии на стол. – В последний раз подобной чести удостоили меня, леди благородных кровей, а не какую-то там наглую шлюху.

– Действительно жуткий скандал, – согласилась Мария, одновременно начиная осознавать, что новость, возможно, и не такая плохая. – По-вашему, это действительно так важно? Возможно, мой отец устал от Ведьмы или понял, что никогда не сможет на ней жениться. Быть может, он просто решил наградить ее за то, что она была его любовницей.