Нависал так близко, что я ощущала его дыхание. А еще наконец могла рассмотреть лицо.

Его черты были выразительными, почти скульптурными. Карие глаза в обрамлении густых темных ресниц казались черными в этом полумраке. Такие глубокие и затягивающие. Они излучали невероятную уверенность, словно за этим взглядом стояло нечто большее, чем просто физическая привлекательность.

Легкая небритость занимала треугольный подбородок и место над верхней губой. Как сказала бы тетя Дина: мужик должен быть могуч, вонюч и волосат. Последнего добра этому красавчику природа навалила более чем щедро.

Глядя на меня, незнакомец непонимающе нахмурился, а между его широкими бровями появилась заметная складка. Пальцы сами потянулись, чтобы разгладить ее, но брюнет перехватил мое запястье и ощутимо сжал.

Несколько темных прядей тут же повисли по сторонам от его лица. Они вырвались из-под ленты, которой были перехвачены волосы на затылке, и теперь придавали его образу легкую небрежность. Мне давно не встречались мужчины с волосами длиной по плечи, а потому выверты моего подсознания несказанно удивляли.

Я знала, что нахожусь во сне. Ничем иным происходящее быть просто не могло. И, как в любом сне, я не собиралась терять время зря.

Воспользовавшись тем, что красавчик практически удерживает меня за шею, я обняла его второй рукой и притянула к себе, чтобы впиться в его губы не хуже пиявки. Этот сон мог закончиться в любое мгновение, а потому следовало успеть нацеловаться с ним вдоволь.

Едва наши губы соприкоснулись, как меня словно молнией поразило. Ток прошел по позвоночнику вверх и ярким салютом ворвался в затылок, на какое-то время лишая не только зрения, но и связи даже с этой выдуманной реальностью. Прижимаясь к губам незнакомца, я не надеялась, что он ответит мне. Но он ответил, да еще как, однако сам, похоже, на такую подставу от собственного тела не рассчитывал.

С трудом оторвав от себя, он взглянул на меня с куда большей яростью, чем прежде.

‒ Перестань, ‒ зло выдохнул брюнет и вдруг встряхнул меня за плечи. ‒ Твои попытки соблазнить смешны. Перестань унижать себя, Татия! Мы разведемся, и этого не изменить.

‒ Разведемся? ‒ переспросила я с непониманием.

А когда это мы успели пожениться? И какого Мурзика меня называют другим именем?

В следующее мгновение меня грубо закинули на плечо. И именно в этот момент до меня дошло, что происходящее сном не являлось.

‒ Куда?! ‒ возмутилась я, повиснув головой вниз ровно над аппетитной задницей.

Ягодицы, обтянутые штанами, двигались столь ритмично, что я невольно залюбовалась. Но только на миг! Попытка выпрямиться также позволила мне оценить ширину чужих плеч, высокий рост этого грубияна и крепость арочных проемов в этом подвале.

В голове мгновенно зазвенело. Удар затылком был не слишком сильным, но от неожиданности меня откинуло обратно. На плече брюнета я повисла словно мешок картошки, но, судя по всему, его это особо не расстраивало. На мое тихое «Уй!» он даже не отреагировал и продолжил утаскивать меня вверх по каменной лестнице.

Дорогу нам по-прежнему освещал лишь канделябр.

Но полумрак долго не продлился. Я аж зажмурилась, едва мы вышли в хорошо освещенный коридор. Длинный и просторный. Он чем-то напоминал мне коридоры в школах. Наверное, тем, что по правую сторону располагались большие окна с широкими подоконниками, а по левую – одинаковые двери без каких-либо табличек и обозначений.

Завертев больной головушкой, я попыталась рассмотреть виды за окном. Но заерзала столь интенсивно, что меня ощутимо тряхнули, закидывая обратно на плечо.