Впрочем, волновало меня и еще кое-что. Я совершенно не ориентировалась в этом доме, не говоря уже о прилегающих к нему территориях. За окном стояла глухая ночь, а фонарика у меня не имелось, так что поиски пищащего комка могли завершиться и поражением.

Придирчиво глянув на кровать, я по достоинству оценила ее массивные ножки. Мебель из ДСП была настолько же далека от нее, как и я от разумных поступков. Эту махину мы бы и с Машкой вдвоем с места не сдвинули, хотя опыт в перемещении мебели у нас уже имелся.

Тетя Дина регулярно обновляла ремонт, и мы всем большим семейством выступали в качестве неквалифицированной строительной бригады. Причем работали исключительно за еду – за домашние пельмешки.

– Черт… – произнесла я с чувством, оценив масштаб предстоящей спасательной операции.

Но деваться было некуда. Действовать следовало быстро, пока мне еще было кого спасать.

Стянув с кровати одеяло и покрывало, я соединила их в подобие веревки и накрепко привязала ее к ножке кровати. В качестве ночнушки выступала простыня, замотанная по принципу тоги, а в качестве подкупа блохастому – остатки колбасы.

Я не понаслышке знала, как коты умеют царапаться. Причем одинаково они царапались в любом возрасте, хоть маленькая у них была жопка, хоть солидная.

Усевшись на подоконник, я перевернулась ногами наружу и высунулась в окно. Темнота встретила меня теплым ветерком и тишиной, изредка нарушаемой только тоненьким «мяу».

– Ладно, пушистый, держись! – прошептала я, перехватила одеяло покрепче и начала спускаться вниз прыжками, как альпинисты-оптимисты.

По крайней мере, в фильмах показывали именно так. И я очень надеялась, что их сценарий составляли исходя из реального опыта.

Сделав пробный прыжок, я едва богу душу не отдала. Мой план был прост: спуститься вниз, спасти котенка и так же тихо вернуться обратно.

Собственно, план был идиотским.

Во-первых, я переоценила прочность тканей. Во-вторых, я переоценила свои физические возможности. А в-третьих, кому-то точно следовало меньше есть. Мало того, что я бултыхалась вместе с тряпьем, как рыба в проруби, так на середине пути ткань зловеще хрустнула.

– О нет… – только и успела я прошептать.

Не выдержав накала страстей, одеяло скончалось в муках прямо в районе подоконника. Уже через миг с глухим «бух!» я молча приземлилась в остриженные кусты.

Лежала. Дышала. Смотрела на звездное небо. Обнимала покрывало и молилась, чтобы ничего не сломала. Тело отзывалось одной сплошной болью везде. Кажется, я растрясла мозги, потому что звезды на небе подозрительно двоились.

Лишь бы позвоночник оказался цел!

Вспомнив занятие по йоге, я осторожно пошевелила сначала пальцами ног, а затем и рук. По всему выходило, что от серьезных травм меня пронесло, но спине такой полет точно не пришелся по вкусу. Тупая боль оцепила голову.

– Мяу? – раздалось совсем рядом словно с укором.

– Да иду я, иду… – застонала я, осторожно поднимаясь.

Но не успела повернуться на бок, как в окне напротив мелькнул тусклый свет. Я замерла и даже перестала дышать. Огонек двигался – кто-то явно ходил по комнате с лампой или свечой в руках.

Тихо выругавшись, я пулей поднялась и прижалась к стене, насовсем позабыв о возможных травмах. Картина Репина «Приплыли» была продемонстрирована мне во всей своей красе. Если меня сейчас здесь найдут, да в одной простыне на эротишное белье, да с куском одеяла, торчащим из окна…

Я сглотнула слюну, что стала вязкой. Сердце колотилось у самого горла. И ведь не поверит же муженек, что не собиралась сбегать! А это точно был граф. Свет задержался у окна, одна из створок приоткрылась, и я увидела Арсарвана.