Я же себя знала. Одной разбитой тарелкой моя природная рукожопость точно не обойдется. Когда остальным девочкам выдавали обаяние, грациозность и изящество, мне вручили что осталось.

Дважды осмотрев пустые тарелки перед собой, я вдруг подумала, что сама села, наверное, все же зря. Судя по наряду Машкиного мужа, этикет в этом месте чтили и учили. Но только мне помогать элегантно присесть никто не ринулся. В столовой даже слуги не присутствовали.

Остро ощутив на себе сверлящий взгляд фехтовальщика, я продолжала осматриваться по сторонам, но на самом деле пыталась справиться с накатывающим чувством тревоги. Почему он молчит? Что он обо мне думает? Почему я вообще здесь?

От этих мыслей становилось только хуже. Сердце стучало, ладони чуть вспотели, но я старалась сохранять внешнюю невозмутимость. Сама с ним заговаривать и не думала. Ждала нападения и бдела, потому как отчетливо чувствовала себя на вражеской территории.

Такие эманации злости игнорировать получалось с трудом.

– Я пригласил тебя на ужин, чтобы примириться, – все же заговорил мой визави первым.

Его голос был мягким, обволакивающим, низким. Я даже расслышала в нем хрипотцу, будто специально выверенную в граммах.

По спине промчался табун лошадей. Я все еще ждала выстрела в упор. И он случился. Даже раньше, чем я успела дотянуться до блюда с запеченными кусками странной фиолетовой рыбы.

О том, что это все же была именно рыба, говорили хвост и плавники. И да, я дико хотела есть. А когда я хочу есть, даже самые красивые мужики могут идти в баню.

– Татия, скажи мне честно, что ты делала сегодня в подвале? Зачем нужна была пентаграмма? Ты пыталась призвать в наш мир демона?

Нет, ну если с этой стороны взглянуть на мое появление в его жизни…

А впрочем, на демона я пока все же не тянула. Кого бы его жена ни пыталась притащить сюда, у нее это то ли не получилось, то ли получилось, но я пока не понимала, что именно.

Ну не телами же она с Машкой хотела поменяться? Если дело обстояло именно так, то мозги у боярыни и правда отсутствовали. Потому что это мне было сложно здесь приспособиться, а ей в нашем мире наверняка почти невозможно.

Да Машка меня однозначно в больницу сдаст, как только я начну пугаться электричества и машин. А уж если разучусь пользоваться мобильником…

В общем, жену этого индивида я искренне жалела уже сейчас. Правда, не от всей души, потому что очень уж мне не хотелось, чтобы мое тельце попортили. Пусть у меня имелся небольшой животик, а грудь не претендовала на Мисс Мира, это все же были мои личные сантиметры и честно заработанные жировые отложения.

Я их собиралась вернуть себе во что бы то ни стало.

– Молчишь? – зло усмехнулся супруг. – Неужели так трудно сказать? Я же все равно узнаю.

И мне обязательно расскажи, когда узнаешь!

Озвучить эту фразу вслух хотелось просто невероятно, но я в который раз удержала себя от необдуманного поступка. Я ведь и правда не знала, что именно в подвале делала его жена, а потому и ответить могла лишь за то, что видела своими глазами.

– Я лежала, – произнесла я максимально честно.

Но явно не то, что от меня хотели услышать. Его красивое лицо заметно исказилось. Притягательные губы превратились в тонкую упрямую линию, а скулы заострились. О том, что брюнет взбешен и еле сдерживает себя, я узнала совсем не от него.

О нет! Мужчина молчал, как партизан в стане врага. Только пальцы на вилке побелели и прибор медленно согнулся пополам.

Впечатлившись на всю оставшуюся жизнь, я решила придерживаться прежнего курса. Косить под потерявшую память, как в каком-нибудь любовном романе.