– Да, все верно, – спокойно кивнула я, стоически выдержав три прищуренных взгляда.

Вот же, судьи и конь! Или, может, в этом мире все мужчины такие?

С виду красивые, ничего не скажешь, но внутри просто невероятные… снобы. Да-да, их скепсис и собственная значимость просто раздражают. Джеймсом же реально предупреждал Саймана не прижиматься ко мне, чтобы у меня не было возможности притянуть его за… причинное место брак заключать. Дикость какая-то!

Еще и прокурор, манипулятор и интриган. Нет, чтобы заверить меня, что все хорошо, помочь. Он сначала заставил меня стоять у двери, а после задавал свои вопросы, уже зная, что я невиновна. О том, что я чувствовала, когда он засмеялся и упоминать не стоит.

– Хорошо, что еще вы слышали? – спросил со вздохом Кортес.

– Ничего, – так же вздохнула я, внимательно покопавшись в памяти. – Я была не в себе и не стала больше слушать.

– Плохо, – не скрывал своего недовольства Сайман. – И больше вы ни о чем не знаете, как я понимаю? – задал риторический вопрос мужчина.

– Почему же? – хмыкнула я. – Я считаю, что это продуманный план мачехи. Скорее всего, что-то не так с завещанием. Отец умер слишком неожиданно, вряд ли она успела все идеально подготовить.

– Вы еще не видели завещание, я правильно понимаю? – заинтересованно уточнил Кортес.

– Да, – кивнула я.

– Вы могли узнать последнюю волю своего отца после десяти траурных дней, но не сделали этого, почему?

– Стресс, – нагло соврала я, отвернувшись.

– Ясно, вы были заняты походами по магазинам, – хмыкнул Джеймсом. – Действительно невероятная любовь дочери к почившему отцу.

– Не стоит переходить на личности, – холодно выдохнула я. – Я очень сильно любила своего папу и никому не позволю очернять наши взаимоотношения.

– Ладно, успокойся Джеймсом, ты переходишь границы, – похлопал друга по плечу Сайман. – Простите, леди Марианна. Мы просто несколько расстроены таким поворотом событий.

– Я расстроена не меньше, – примирительно проговорила я. – Но могу гарантировать, что буду содействовать со следствием. Мне жизненно важно поскорее покончить с этим делом.

– Конечно, мы понимаем, – кивнул в ответ мужчина. – Но и вы должны понимать, что не наша вина в том, что вы изначально не сотрудничали со следствием, позволив всему дойти до этой точки.

– Конечно, – кивнула я, решив не упоминать тот момент, что я вообще-то невиновна, и они об этом уже знали.

Пока эти мужчины полезны, я буду паинькой. И даже поблагодарю их, когда все закончиться. Вот только, больше видеть их у меня совершенно нет никакого желания. Думаю, они того же мнения, что не может не радовать.

– Что от меня требуется? – перешла я к делу, реально устав от этих эмоциональных качель.

– Для начала вы должны вернуться домой и попробовать узнать, есть ли какие-то доказательства у вашей мачехи. Не исключено, что она оставила себе какие-то рычаги давления, которые в итоге могут немного прояснить, кто именно стоит за ней.

– То есть, вы считаете, что ею кто-то управляет? – нахмурившись, пробормотала я.

– Да.

– Но с чего вы решили, что она сама не могла это придумать? Иногда женщины бывают очень коварными, намного хитрее и продуманней, чем мужчины.

– Это вы из собственного опыта определили? – фыркнул прокурор.

Нашел время, чтобы свои «пять копеек» вставить! Молчал бы уже дальше.

Стиснув зубы, чувствуя, как у меня мелко задергалось веко, я шумно выдохнула и, кивнув мужчинам, поспешила выйти из зала заседаний. С меня достаточно, пусть сами между собой меряются своими колкостями. Реально достали!

Выйдя из здания суда, я протяжно выдохнула. Мне нужно успокоиться и прийти в себя, иначе я в один момент реально взорвусь. У меня просто зла не хватает на этих «мужчин». Они самым некрасивым способом бессовестно насмехались надо мной. Вот только непонятно, кто им дал на это право?