И вот самое интересное: я понятия не имела, что взыграло в Ричарде, обиженная гордость и задетое самолюбие или нежелание, например, делиться куском пирога. И если первое я могла понять, то второе мне было откровенно противно.

Впрочем, сейчас и не узнаешь ничего с полной точностью. Ричард задет моим к нему отношением, правду не скажет, как минимум начнет выкручиваться, как максимум оскорбленно промолчит.

Я зевнула, потом еще раз, потянулась к колокольчику и вызвала служанку. Пора готовиться ко сну. Завтра, чувствую, будет тяжелый день.

Быстро переодевшись в теплую пижаму с помощью прислуживавшей мне девчонки лет пятнадцати-шестнадцати, я с удовольствием залезла под ватное одеяло, накрылась чуть ли не с головой и постаралась расслабиться.

В голову упорно лезли разнообразные сцены ближайших дней. Вот довольные жизнью опекуны читают письмо Ричарда. Вот они, бледные и насмерть перепуганные, стараются оправдаться перед ним. Вот в замке появляется портниха. Вот я общаюсь с замковым призраком. Вот Ричард открывает портал во дворец. Вот я сижу за одним столом с императором драконов и его родней. Вот у меня болит голова, потому что, как оказалось, дворец принимает меня, как свою постоянную жительницу.

Быстро, очень быстро все происходило в последние дни. Как будто кто-то сверху, там, на небесах, включил перемотку.

Сон наконец-то сморил меня. Я заснула, уплыв в серое нечто, туда, где не было сновидений. К моему огромному счастью, да.

Проснулась я утром, потянулась, посмотрела в окно. Там, за легкими тюлевыми занавесками, еще было темно. Я пожалела, что под рукой нет часов, хлопнула в ладоши. Над головой сразу же зажглись магические шары.

Ну, и чем заняться скромной попаданке? Ведь точно не усну теперь. Сна ни в одном глазу.

Поколебавшись, я все же вызвала служанку. И уже от нее узнала, что сейчас раннее утро, часа три-три с половиной до завтрака. Никто из аристократов в такую рань не встает.

- Набирай ванну, - решила я – Буду мыться.

Раз у меня куча времени, надо хотя бы договор перечитать. Освежить в памяти некоторые пункты. Как раз к завтраку управлюсь.

22. Глава 22

- Нейр Дортон, тут вы не правы. Существует закон «О вещественных претензиях», выпущенный несколько столетий назад при Арнаре Благополучном, сыне Горальда Привлекательного. И вот он точно не отменен.

- Однако судебной практики по нему не было. И ни одно решение маститых законников его не учитывает. Это означает, что данный закон не может считаться истинной в последней инстанции, согласитесь, нейр Шонтас.

- Не скажите, нейр Дортон, не скажите. А как же дело четы лорнт Доскайских? Его вел почтенный нейр Жоранос Зикайский.

- Уже спившийся к тому моменту. Так стоит ли упоминания его имя?

- Ну, если вы рассматриваете вопрос в таком ключе, тогда из списка судебных дел можно выкинуть сразу половину. Не находите?

- И кто сказал, что я против?

Два законника, мой и Ричарда, спорили уже часа два. И ни один из них не желал прийти к компромиссу. Нейр Шонтас, высокий массивный шатен, принесший клятву императорской семье, с уважением поглядывал на коллегу, но не уступал ни пяди. Нейр Дортон, видимо, решил, что выиграть спор у придворного законника может считаться делом чести, и потому даже слышать не хотел о промежуточных решениях.

Они спорили, сидя за столом, обложившись бумагами, в том числе и копиями брачного контракта. А мы с Ричардом расположились неподалеку от них, в креслах у камина, пили горячий чай, то и дело подогреваемый служанками, и внимательно слушали беседу.