Этот вопрос стоит в центре главы 3 «Кремниевая долина или Детройт?». Государственное вмешательство – главная причина того, что автостроение впало в ступор и утратило конкурентное преимущество, тогда как отсутствие вмешательства – главная причина, по которой Кремниевая долина стала генератором творческих идей. Участники движения Occupy Wall Street, протестующие против прибылей, могли бы рассуждать иначе, если бы понимали, что такие прибыли являются источником инвестиционного капитала, который дает Америке конкурентное преимущество.

В главе 4 «Зарплаты или продовольственные талоны?» поставлен вопрос: «Что лучше для народа и общества?»

Выбор между экономической свободой и государственным патернализмом – это выбор между обретением власти и зависимостью. Искусственно поддерживая частных предпринимателей и компании, Большое Правительство своей политикой и субсидиями удерживает людей от движения вперед, растлевая суждения и подрывая производительность и предприимчивость, что приводит к застою.

Сторонники Большого Правительства настаивают, что социальное обеспечение и программы предоставления прав на особые льготы – единственный способ проявления милосердия, сострадания. Но разве в создании пассивности и уничтожении человеческой инициативы есть что-то действительно милосердное? Свободные рынки дают людям и организациям силы для конкуренции, позволяют учиться на ошибках, адаптироваться и двигаться вперед.

В главе 5 «Apple или Solyndra?» мы сравниваем меритократию свободных рынков с экономиками, в которых господствует государство и которые коррумпированы тем, что мы называем «феодализмом для немногих избранных». Слишком многие решения Большого Правительства, осуществленные «во имя справедливости», будь то в здравоохранении или в создании рабочих мест, в действительности являются формами фаворитизма. Вместо частных предпринимателей и компаний, идущих вперед благодаря тому, что они хорошо обслуживают рынки, выигрыши получают те немногие, кто пользуется политическим покровительством. Когда критики свободного рынка порицают «кумовской» капитализм, они жалуются законно. Но в этих отношениях господствует распределяющее блага Большое Правительство. Разницу между свободным обществом и обществом, в котором господствует насаждаемое Большим Правительством кумовство, иллюстрирует контраст, существующий между США и Аргентиной. Обе страны возникли как пограничные общества. Но из-за стейтизма и фаворитизма Большого Правительства Аргентина никогда не процветала так, как США, и всегда ковыляла от одного экономического кризиса к другому.

В заключительной главе 6 мы рассматриваем нравственные последствия жесткой философской грани, разделяющей сторонников свободного рынка и приверженцев государственного вмешательства. Свободные рынки демократического капитализма основаны на моральном оптимизме, исторической убежденности в том, что изобретательность человечества решит сегодняшние проблемы и создаст продукты, которые приведут к лучшему будущему. Инвестирование требует веры в прогресс. Торговля основана на доверии, положительном ожидании того, что люди будут выполнять соглашения и действовать в соответствии с данными ими обещаниями. Большое Правительство, напротив, основано на более пессимистическом отношении к людям и будущему. В главе 6 поставлен вопрос: «Дух Рейгана или дух Обамы?», ибо и язык, и взгляды этих двух американских президентов отражают их принципиальные различия.

Справедливого и нравственного общества хотят все. Но какой путь к такому обществу лучше – тот, которым идет политически мотивированная государственная бюрократия, или путь рыночной демократии, в которой каждый голосует своими деньгами? Говоря точнее, действительно ли решать, что справедливо и нравственно, должны государственные бюрократы, связанные политическими интересами?