— Я скоро вернусь, — хрипит Амир и волком на меня смотрит, будто предупреждает.

— Гараж — это святое, любимый, — расплываюсь в самодовольной улыбочке. — Идите.

3. Глава 3.

Спешу проводить мужчин.

Пока отец накидывает верхнюю одежду, я стою на пороге квартиры. Амир в подъезде. И в это мгновенье между нами летят искры, которые видим только мы. Атмосфера раскаляется до предела, до дрожи в моих коленях и потных ладоней. До искусно прикрытого гнева Амира.

Я смотрю на Лютольфа, и он не сводит холодных глаз с меня. Чуть дергается, когда я незаметно для всех смыкаю губы и посылаю ему воздушный поцелуй. Нам не нужны слова, чтобы понять друг друга.

Амир резко, шумно выдыхает, отлично понимая, что меня нельзя оставлять без контроля. И теперь я из родительской квартиры уже никуда не уеду.

Ничего не подозревающий отец заканчивает со сборами и радушно беседует с Амиром, выходя в подъезд. Я же впиваюсь ногтями в дверь и лишь губами шепчу Амиру, выглядывая из-за спины папы:

— Возвращайся в свой ад один…

Амира в ярости, но он не может прямо сейчас наброситься на меня и силой отвезти в особняк, он вынужден уйти с отцом.

Я хлопаю за мужчинами дверью. И если бы в квартире не было мамы с прабабушкой, тут же рухнула бы на пол от напряжения. Вместо этого собираю всю волю в кулак и шагаю в кухню, чтобы поделиться бедой с мамой.

Я нахожу ее притихшей у окна. Она задумчиво смотрит куда-то вдаль.

— Ты ослепла, Ева? — не оборачиваясь, спрашивает. — Где были твои глаза, когда ты согласилась познакомиться с этим мужчиной?

— Я как раз хотела о нем с тобой поговорить…

— Замолчи! — За все свои двадцать лет я не слышала от мамы такого сердитого тона. — Ты вообще видела лицо Амира?! Морду бандитскую! — мама хватается за голову. — Поиграется с тобой и выкинет, хорошо, если здоровой. А если нет? Где нам с отцом тебя искать? В канаве?!

— Именно об этом я и хотела рассказать!

Для начала мне нужно вывести на разговор маму, потом связаться с полицией.

— Неужели ты беременна от него?

— С чего такие мысли? — морщусь. — Конечно, нет.

— Хоть за это спасибо, — расстроено опускает голову. — Сына уже не вернуть… но тебя уберечь надо…

Внутри меня постепенно натягивается палящий и до слез страшный узел тревоги.

— Неужели Андрей умер?

— Нет. Пока, — с укоризной качает головой мама и тоже смахивает слезу. — Приходил вчера. Тощий, как велосипед, больной, всклокоченный. Опять деньги просил. Только невелика ему помощь от двух пенсионеров. Я сомневаюсь, что Андрей сможет пережить эту зиму… и я вместе с ним…

Мой брат на дне. Андрей давно скрывается от кредиторов и, чтобы они его не нашли, вынужден бродяжничать. В квартире родителей или в моей Андрей тоже не может остаться, чтобы не подвергать опасности нас.

— …Так что ты хотела мне сказать?

И вот как поступить? Что я должна предпринять в этой ситуации?! Заниматься самопожертвованием ради Андрея я не собираюсь. Он сам профукал свою жизнь. Маму только жалко и отца. Родители последнее отдавали нам и уж точно не рассчитывали на старости лет к такому сюрпризу.

Однако если у Андрея ума нет, то родители могут положиться на дочь.

— Я говорю, в настоящей любви искать логику бессмысленно. Мы с Амиром не так давно знакомы, но уже стали дороги друг другу, — говорю в итоге не то, что собиралась.

Хорошо, что Лютольф этого не слышит! А то бы я со стыда сгорела!

— От тебя, Ева, я такого не ожидала.

— Я и сама…

— А как же Павлик?

Мама интересуется парнем, наверное, уже бывшим. И немудрено, ведь с Пашей мои родители хорошо знакомы. Мама так вообще в нем души не чаяла. Павел из интеллигентной семьи, все дела. А вот папа, напротив, относился к Пашке как к трюмо в комнате. Точнее — никак. Потому что считал его хлюпиком и ханжой.