– А я не сужу, – безмятежно улыбнулся нон. – Просто огорчительно, что выбирать Предназначенная может лишь в момент принятия искры. Чаще всего это происходит в слишком юном возрасте.

– Не слишком ли вы разговорчивы? – Арринтир шевельнул бровью, и Рифаса как ветром сдуло, затем старик обратился к Кристин. – Мы выезжаем через тридцать минут. К вечеру будем в главном храме.

Всеблагой нон ошибся, но ненамного: мы выехали через час. Что уж там происходило в шатре Кристин, я не знаю, но вопила моя сестра знатно.

Уже в санях, укутанная в две пушистые шкуры, я узнала, что к сестре прибился снежный прыгунок.

– Смешной зверек, – с улыбкой проговорил нон Рифас, – вот такой.

И он создал иллюзию белоснежного толстопузого зверька с большими круглыми розовыми ушами и умненькими глазками-бусинками.

– Обратите внимание на лапы – это настоящие снегоступы. Снегоступни, – посмеялась нонна Шавье.

И правда, у небольшого, в общем-то, зверька лапки были с человеческую ладонь.

– Это третий класс разумности, – нон Рифас развеял иллюзию, – на них одно время мода была, расплодили. А потом повыкидывали обратно в горы. Только вот они уже не могут без людей, потому навязываются абы кому. Странно даже, что наш обоз только одного прыгунка привлек.

– Так время-то какое, – напомнила нонна Шавье, – драконьи дети на крыло встают, вся жить и нежить прячется.

– Он опасен? Почему Кристин кричала? – с интересом спросила я.

– Прыгунок любопытен. Он залезет во все хозяйские вещи, все посмотрит, попробует. Они потому из моды и вышли, что косметика дорогая, не напасешься, – хмыкнул нон Рифас. – У меня у сестры прыгунок. Она радуется, что он уже старый и никуда не лезет. А так чуть не плакала, каждый месяц обновляя запасы зелий и косметики.

– Но не выкинула ведь.

– Да вы что, – Рифас замахал руками, – как же его выкинуть? Они ведь ласковые, мурчат, как кошки, ластятся. Вообще, если прыгунком играть, то он особо и не шкодит. Эти зверики по характеру на собак похожи: если с собакой заниматься, то она не будет грызть хозяйские туфли.

Нонна Шавье припомнила, как однажды к дверям ее храма подбросили целую корзину прыгунков.

– Они посолили котел с чаем и посластили суп, перепутали все травы в зельеварне, – посмеивалась нонна, – это была ужасная неделя. Всеблагая нонна Ливария взяла потом эту корзину и пошла одаривать детей прихожан. И судя по тому, кому достались прыгунки, это была месть, пусть и не спланированная.

– А если их выбросили?

– Что вы, всеблагая нонна Ливария еженедельно справлялась о том, как живется храмовым прыгункам, – по-девичьи хихикнула нонна Шавье. – А другие драконьи лорды и леди тут же перестали пренебрегать службами в храме. Поняли, что тоже могут бескорыстный дар получить.

Мы посмеялись и замолчали. Я немного подремала и проснулась оттого, что кто-то выключил свет.

– Мы уже приехали? – Я сонно потянулась и ахнула, поняв, что нас просто накрыла исполинская драконья тень.

В артефактных санях нас ехало четверо: мы с нонной Шавье и Рифасом как балласт и Лерро, которой управлял санями. Неслись мы впереди всех, путь намечали. Но, как мне кажется, Тинран просто страшно любил скорость и не любил пропускать кого-либо вперед.

Так что, когда лорд Фойртелерн перевоплотился в человека и полетел рядом с санями уже в человеческом облике, мы быстро освободили для него место. А то мало ли заклятье левитации засбоит?!

– Это вам, леди Фредерика, – в руках дракона была изящная корзинка, – горячий шоколад и ванильные пирожные.

– Из илваранской шокотраттории, – ахнула нонна Шавье, – как вы успели?!