– Дети не отвечают за грехи родителей, Энбетестир Лайна Фойртелерн. И к героическим подвигам тоже отношения не имеют. Ты та, кто ты есть. Та, кем ты решишь стать. Ты не порченая кровь, малышка. Ты – Энни, крошка-дракошка, которая слишком рано встала на крыло. Ты дочь Хранителя Севера. И ты дочь молоденькой глупой дракошки, которая не смогла сказать «нет» своим старшим родственникам.

– Думаешь, мама не сама захотела так поступить?

– Уверена. – Я вновь пригладила ее путаные локоны. – Давай-ка я тебя заплету, и будем искать выход.

– Я могу…

– Нет, ломать ради меня крылья не надо. На мне храмовая одежда, вокруг тебя я сейчас создам кокон тепла. И мы спокойно дождемся помощи. Уж поверь, Тинран Лерро не тот дракон, который бросит нас без помощи. Да и папа твой рано или поздно ответит на голосового вестника!

Изрядно повеселевшая дракошка покивала, отпустила меня и тут же повернулась спиной.

– Хочу драконий хвостик!

– Будет сделано, – рассмеялась я.

И на несколько минут мы забыли о нашем довольно плачевном состоянии. Я разбирала ее локоны, прядку за прядкой, потом сплетала их в сложную, многоступенчатую косицу, а после мы вместе думали, чем же все это богатство закрепить! В итоге кончик косы мне пришлось взять в зубы, чтобы освободить руки и трансформировать нитку из рукава моей рубашки.

– Я красивая?

– Самая красивая, – уверила ее я. – Ну что, попробуем найти выход?

Мои светлячки все так же кружились по пещере, в которую перешла расщелина. И потому, едва лишь я потянулась к ним, они замельтешили с утроенной скоростью. И вдруг, мигнув, погасли, высветив на мгновение чью-то исполинскую фигуру!

С моих рук сорвалась волна магии, мгновенно укрывшая нас с Энни ледяным шипастым щитом. Если эта хтонь двинется, я размажу её о скальную породу!

– Папа! Ри, это папа!

– Эм, да, – я глупо хихикнула и сама же смутилась от этого нелепого звука, – мне нужно время, чтобы убрать щит такого размера.

Темное пятно за пределами щита меж тем начало уменьшаться и в итоге стало почти неразличимо. Увы, в заклятье я с перепугу влила столько силы, что защита стала практически непрозрачной.

– Полагаю, мне бы сильно не поздоровилось, – раздался с той стороны веселый мужской голос, – вы планировали наколоть обидчика на шипы?

– Простите. – Я старательно втягивала магию обратно и попутно делилась силой с Энни, раз уж чешуйки с запястья не пропали. – Я, эм, никогда не видела взрослых драконов. Да и не ожидала увидеть. Господин Лерро сказал, что вы не сможете покинуть главный храм. Думала, что мы с Энни предоставлены сами себе.

Болтовня отвлекала меня от боли в разодранной руке и от неприятного втягивания силы. Импульсы, уходящие к дракошке, уже никак не ощущались – кажется, я к ней привыкла.

– Я выполнил большую часть работы, – мягко проговорил пока еще невидимый дракон. – Не торопитесь так сильно, вы уже в безопасности, собирайте силу спокойно. Травмированные энергоканалы очень долго восстанавливаются.

– И очень сильно болят, – вздохнула я, – а потом еще и чешутся. А почесать то, чего не существует в физическом мире, невозможно, что бесит до слез.

И я тогда действительно рыдала. Первые недели на фабрике, пока я не научилась чувствовать ту самую грань, после которой идет разрыв энергоканалов, приводили меня в отчаяние.

– Примите мое сочувствие, – сказал Харелт Фойртелерн, – на будущее, если вдруг случится с вами такая беда, используйте зелье «Темная Ночь».

– Оно очень дорогое, – вздохнула я. – Мне не по карману.

Щит наконец, опал и Энни бросилась в объятия отца. Отца, который крепко-накрепко прижал к себе дочь. И тут же, не теряя времени даром, запустил несколько диагностирующих заклинаний. Хмурая складка, залегшая между темных ровных бровей, разгладилась.