– Нет, – я пожала плечами и погладила все еще теплые чешуйки, будто пытаясь стереть прикосновение леди Дьерран, – я просто делюсь с ней магий. Дракошка сама справится.

– Что ж, – матушка взяла себя в руки, – что ж, от тебя тоже есть польза. Кики, когда тебя спросят, скажешь, что это твоя сестра отказалась от ребенка, а ты приняла связь. Путь к супругу будет долгим, драконочка либо выберется – и связь истает, либо умрет – и связь опять же истает.

От деловитости леди Дьерран меня начало мутить.

– Я поняла, матушка, – пропела Кики.

А я поспешила закрыться.

На прикроватной тумбочке лежал вчерашний подарок. А на нем артефактное перо. И мне вдруг до боли захотелось сделать первую запись, хоть я и собиралась сохранить этот "передарок" целым.

Бороться с желаниями я не стала, и через несколько минут на дорогой кремовой бумаге красовалась запись с завитушками:

"Я презираю свою семью".

Полюбовавшись на запись, я закрыла книжку и убрала ее вместе с пером в коробку.

И пусть я не хотела выходить, но неизвестно, сколько еще дракошке понадобится сил. А значит, голодать нельзя. Тяжело вздыхая, я поплелась на кухню.

– Госпожа, госпожа!

Повернувшись, я увидела Вирру, служанку Кики.

– Что ты хотела?

– Лорд и леди Дьерран и молодая леди Дьерран желают видеть вас за завтраком.

Криво улыбнувшись, я коротко ответила:

– А я не желаю. Однажды мне указали место, и оно мне понравилось.

– Я так и знала, что ты будешь плеваться ядом. – В конце коридора стояла старшая леди Дьерран. – Ты понимаешь, что больше не увидишь сестру?

– Ты понимаешь, что скоро ты больше не увидишь ни одну из своих дочерей? – вопросом на вопрос ответила я.

– Что за глупости? Ты остаешься здесь, с нами, – удивилась она.

Я на это только головой покачала.

– Ты думаешь, чета Шордаг будет частым гостем в твоем доме? Или, быть может, ты думаешь, что Кики привезет тебе внуков? Нет, не привезет, и ты должна это понимать: дети Предназначенной всегда драконы, от людей они не берут ничего. А драконят до малого совершеннолетия никто никуда не отпустит. Так через семнадцать лет ты увидишь чужих, практически взрослых драконов, что заедут к тебе по пути в Академию.

Она промолчала, и я спокойно добавила:

– И моих детей ты тоже не увидишь, даю слово.

– Откуда столько злости, Фике?

А в голосе искреннее недоумение. Настолько искреннее, что я на мгновение допустила мысль, что, быть может, во всем моя вина. Но… Но чешуя на руке, равнодушие матери к кошмарному поступку дочери и деловитое: «…либо выберется – и связь истает, либо умрет – и связь опять же истает...» Нет, моей вины нет. Это люди такие.

– Ты запретила мне получать образование, помнишь? – с усмешкой спросила я, понимая, что доказать ничего не смогу.

– Кики очень переживала, что ты пойдешь в Академию, а она нет.

– Но учителя наняли только ей, – усмехнулась я.

– У тебя вся жизнь впереди, – напомнила леди Дьерран, – кто помешает тебе поступить в Академию после свадьбы? Висейр считает это правильным. Ему нужна образованная жена.

– Блажен, кто верует, – усмехнулась я и шагнула на кухню.

Набрала на поднос вкусностей и вышла. Матери в коридоре уже и не было. И пусть. Пусть играют в "идеальную семью" без такой гадкой и неправильной меня. В кои-то веки мне действительно все равно.

После завтрака я вновь поделилась с дракошкой магией и, крепко подумав, улеглась поспать. Стоит восстановить силы, а сон в этом первый помощник. Да и вдруг дракошку смогу увидеть? Сказать ей, что не оставлю. Пусть работает когтями и крыльями, цепляется за жизнь и не сдается. Ведь если сдашься, то так и не узнаешь, что же тебя ждало за лентой победителя.