— Не прикасайся ко мне, — скидываю его руку и делаю шаг в сторону. — Не забывай, что прикасаясь ко мне, ты прикасаешься и к ребёнку, которого не хочешь.

— Я хочу этого ребёнка, — ошарашивает неожиданными словами. Но я в них не верю. Не может человек за два дня поменять своё мнение в таком серьёзном вопросе. Не он. Адам тысячу раз всё взвесит и лишь затем примет решение. — Но я беспокоюсь о тебе и твоём здоровье. Ты не понимаешь, какой риск для него несёт наш малыш, — а в эти слова уже верю охотнее. Я их последнее время только и слышу от мужа и отца моих детей. Существующих и ещё не родившегося. — Ну хватит уже, пчёлка, — забирает из моих рук одеяло. — Возвращайся в спальню...

— Нет! Мне хорошо спится и в гостиной! — отбираю одеяло обратно и продолжаю свой путь к шкафу, чтобы спрятать атрибуты своего ночного удобства и сна.

— Упрямая, — тяжело вздыхает Адам за моей спиной. Спешит следом.

— Какая есть, — безразлично пожимаю плечами. — И поэтому я буду за ребёнка, чтобы ты не говорил.

— А что, если этот ребёнок, развиваясь, погибнет в утробе? Что, если у тебя случится выкидыш? Или роды будут тяжёлыми, и ты останешься инвалидом? Или ещё хуже — умрёшь? Что будет со мной? А с нашими дочерьми? — воспроизводит вслух ужасные предположения, за которые язык ему отрезать хочется.

— Этого не случится!

— Ты уверена в этом? Ты консультировалась со специалистом?

— Мне врач сказала, что я смогу выносить, — уверенно ему заявляю, но вся уверенность рушится в тот момент, когда он шокировано задаёт следующий вопрос:

— Подожди, ты ещё не консультировалась с гинекологом? — хватает за руки и разворачивает, посмотрев на меня глазами, полными удивления. — Он не проводил никакие исследования относительно твоей возможности выносить?

— Моего лечащего врача не было. Его заменяла другая женщина, и она сказала, что всё хорошо. С гинекологом пока не консультировалась. Мы с заменой моего лечащего врача только обнаружили беременность и поставили меня на учёт в женскую консультацию, — рассказываю, понимая, что Адам прав. Нужно сначала поговорить с акушерами и гинекологами, а потом думать, что делать.

А вдруг при моих проблемах с позвоночником мне опасно рожать? Что, если малыш будет страдать из-за моей болезни?

— Тогда о чём речь, пчёлка? Тогда все наши ссоры и скандалы бессмысленны! — восклицает, но вовсе не радостно, а чуточку агрессивно. — Я требую, чтобы ты вначале прошла все обследования, и именно гинеколог вынес свой вердикт, опираясь на то, что у тебя проблемы с позвоночником. Твой лечащий врач не специалист в этой области и не подскажет тебе правильного решения. 

— Если гинеколог скажет, что я смогу выносить, то ты перестанешь настаивать на аборте и примешь ребёнка? — задаю контрольный вопрос.

— Приму, — отвечает со вздохом и дарит мне печальную улыбку. — Но обследование ты пройдёшь не в той клинике.

После его слов хочу подойти и обнять мужа. Сказать, что люблю, и наш малыш будет жить. И с ним, и со мной всё будет хорошо. Но последняя фраза Адама настораживает.

— Почему? — прищуриваюсь. — В той ты врачей подкупить не можешь?

— Ошибаешься, — ухмыляется. — В той клинике очень и очень продажные медики. Ты даже не представляешь, насколько. Дело в другом. Согласна на обследование в другой клинике?

— Да! Только если оно будет честным.

— Самым честным, — клятвенно обещает и я верю. — Пчёлка, скажи мне одно: ты точно хочешь оставить этого ребёнка? Твоё решение вдруг не поменяется?

— Я хочу нашего малыша, — подхожу и даю ему дотронуться до моего живота. — Очень хочу, Адам. И попробую найти с гинекологом решение всех проблем на пути к рождению нашего сына.