— Почему? — кричу и делаю ещё один шаг назад, который отдаляет нас не только физически, но и морально. — Деньги? У нас есть деньги! У моих родителей есть деньги! У моей тёти есть деньги! Почему, Адам?! Почему?!

— Ты на лекарствах, пчёлка, — пытается сохранить мягкий тон мужчина, которого я люблю. — Неизвестно как они скажутся на плоде. Сейчас или в дальнейшем. Роды — риск для нас и твоего позвоночника в данный момент. 

— Кесарево! Мы сделаем кесарево! Его всегда делают при сложном положении матери! Я знаю! Я целый день об этом в интернете читала. 

— Нет! — строго обрывает. — Вынашивание плода — это тоже небезопасно для твоего здоровья! Опять же позвоночник!

— Прекрати называть нашего ребёнка плодом! — кричу, не веря, что мужчина, которого я люблю, может так поступать со мной и нашей крошкой. — Это наш ребёнок! Наш с тобой малыш! И он будет жить! Никакого аборта не будет!

— Пчёлка, прошу… Пожалуйста! Не сейчас! — вижу, что слова даются ему с трудом, но он не унимается и продолжает просить сделать эту дикость. — Ты только начала лечение! Ты только начала восстанавливаться! Ходить! Обещаю, что позже у нас будут дети. Но не сейчас! Я молю тебя!

— Я хочу сейчас! Я хочу этого малыша! — проговариваю в слезах. Вижу, что он хочет обнять и утешить, но не позволяю. — Если будет нужно, я готова лежать на кровати и не вставать! Но этот ребёнок будет! Я хочу его! Адам! Не поступай так со мной! Скажи, что это всё шутка? — слёзы льются нескончаемым потоком. — Скажи, что тоже его хочешь! Пожалуйста!

— Хочешь сейчас? — хватается за мои слова, предлагая очередной бред. — Давай наймём суррогатную мать? Прямо сейчас? Хочешь? Поедем в клинику? Прошу! Пожалуйста! Пусть другая женщина выносит нашего ребёнка!

— Ты что, не понимаешь?! — удивлённо восклицаю. — Я хочу малыша, который сейчас у меня в животе! Которого сама рожу!

— Это ты не понимаешь… — выдыхает, опустив глаза. — Какой у тебя срок?

— Пять-шесть недель.

Долгие минуты он с болью во взгляде смотрит на мой плоский живот, в котором ЕГО ребёнок. Смотрит, а в какой-то момент подходит. И я позволяю. Подойти. Прикоснуться к животу и почувствовать то, что ещё сложно ощутить. Но он чувствует. Понимает. Осознаёт. Но не успокаивается.

— Тебе нельзя рожать, пчёлка, — поднимает на меня взгляд суицидника. Который хочет жить, но не может поступить иначе. — Это загубит весь результат твоего лечения. Прошу! Ради меня, ради девочек, давай сделаем аборт? Воспользуемся услугами суррогатной матери, но я прошу тебя, — он падает передо мной на колени. — Умоляю! Я не хочу потерять тебя после тех долгих дней, которые провёл у твоей кровати, когда ты была в коме. Ты понимаешь, каково будет Асе и Тасе вновь потерять мать и в этот раз окончательно?

— Что? Потерять меня? Я не понимаю тебя, Адам, — признаюсь. — Это просто беременность. Да, сложная. Но ничего опасного для меня. Рядом будут врачи, и они позаботятся обо мне.

— Поймёшь, когда память к тебе вернётся, — загадочно произносит, зля меня ещё больше. — Я понимаю, что это сложно. Сделать аборт. Но так нужно для твоего здоровья.

— Нет! Я не буду этого делать! — уверенно заявляю и отхожу от Адама, продолжающего стоять на коленях. — А ты… эгоист! У тебя в голове непонятно что и ты пытаешься заставить меня сделать ужасное только потому, что есть причины, о которых ты мне не говоришь! Это эгоистично и… ужасно. Ребёнку быть! Хочешь ты этого или нет! Я сделаю всё, но мой малыш родится, — развернувшись, иду на выход из комнаты.

7. Глава 6

— Пчёлка, — Адам нежно дотрагивается до моего плеча в попытке привлечь внимание. Надоело, наверное, что я два дня с ним не разговариваю. Да и мне, признаюсь, плохо, когда смотрю на его расстроенное выражение лица. А также на его попытки помириться. Но я скала. Держусь и не даю ему себя переубедить. — Ну, девочка моя любимая...