По крайней мере, я на это очень надеюсь. Хотя, возвращаться к прошлому, в город своего детства — все равно, что расковырять застарелую, почти смертельную рану. Домик, в котором прошло мое детство, достался нам еще от бабушки. Мы заколотили его, когда мама вышла за отчима. Но так и не решились продать — как знали, что понадобится. Денег за него хватит разве что на новый телефон, но пережить лето вполне сгодится.

Владимир

Центр суррогатного материнства напоминает роскошный улей, в котором опытные врачи собираются выводить новых трудолюбивых пчелок. При виде меня, не последнего лица в городе, поднимается такое жужжание, что мне хочется заткнуть уши. Меня буквально окружают заботой и вниманием, которого я, к слову, совершенно не просил.

— Прекратите крутиться около меня, кыш! — разгоняю настойчивых администраторш. — Нет, мне не хочется присесть на удобном диване и вытянуть ногу. И я не хочу кофе!

Черт бы побрал этот нездоровый интерес к моей персоне. Я не за тем сюда приехал, чтобы через час заголовки всех газет вопили о моем желании стать отцом.

Из кабинета выплывает дородная дама с высокой прической по моде прошлых лет и нереально гигантскими стрелками на глазах. Рафинированная, загорелая, явно не пренебрегает пластикой. Но серьезная, а это для меня сейчас главное.

— Девочки, девочки! — она хлопает в ладоши, и администраторов как ветром раздувает по рабочим местам.

— Добрый день, Владимир Иванович, рада приветствовать вас в нашем центре, — почтительно улыбается дама. — Меня зовут Анна Николаевна, и я главврач центра. Пожалуйста, пройдемте в мой кабинет, там нас никто не побеспокоит.

Мне долго рассказывают об индивидуальном подходе к каждому клиенту, тщательной психологической и медицинской проверке суррогатных мам, о юридической составляющей. Предлагают прикрепить ко мне менеджера, который будет решать все рутинные вопросы по сбору документов и прочей бюрократической волоките.

— А где же счастливая будущая мама? — удивленно оглядывается Анна Николаевна. — О, понимаю, она решила предоставить все договоры вам. Понимаю, понимаю.

Не могу сдержать рвущийся из груди смешок. Ни черта она не понимает! Что ж, придется объяснять популярно:

— Мне нужна не просто колба для выращивания младенца, а настоящая мать. Та, которая способна сама иметь детей, а не только вынашивать чужих. В общем…

Я не знаю, как толком объяснить — далек от всех этих медицинских терминов.

— Так вы хотите использовать яйцеклетку суррогатной матери? — испуганно шепчет Анна Николаевна. — Это во многом усложняет дело. Многие женщины соглашаются носить чужого ребенка, но отдать своего…

— Вы же обещали индивидуальный подход к каждому клиенту? — напоминаю я. — Вот и постарайтесь. И вот еще что: мне нужен ребенок с определенными чертами во внешности. Девочка. Рыжая, худенькая и… желательно, с карими глазами.

Анна Николаевна, кажется, сейчас растает. Или кончит от умиления.

— О-о-о... — протягивает она, прижимая ладонь к сердцу. — Это так мило. Обычно мужчины мечтают о сыновьях.

— У цветочного короля должна быть его маленькая принцесса, — смеюсь над собственной прихотью. Кошусь на изуродованную ногу и добавляю: — Хотя, я, скорее, грозный дракон, чем король. Но это уже не суть.

«Цветочный король» — глупое прозвище прилипло ко мне словно в насмешку. Наверное, мало кто в городе помнит мое настоящее имя. А вот погоняло — известно всем.

— Я попробую вам помочь, — обещает Анна Николаевна. — Но не уверена, что кто-то согласится. Тем более требования к внешности — настоящие шатенки встречаются довольно редко... Даже не знаю, кто может согласиться стать донором и одновременно суррогатной мамой. Если только женщина, которой нечего терять.