— Я сама решу, как мне быть, — с вызовом кидаю.

— Убирайся из моего дома. Пока он не пришёл.

— А если я его люблю? — делаю шаг к Воронцову. — Если я хочу быть с ним?

— Разлюби. Перехоти, — чеканит властно и безапелляционно. Говорит тем голосом, в который я когда-то влюбилась.

Власть. Сила. Мощь. Все это было и есть в нем. В Воронцове, который может пойти по головам. Который влюбил меня в себя тогда.

— Я не могу, как ты, — подаюсь к нему ближе, нагнувшись над столом. — Я не могу говорить, что люблю, а затем выкинуть человека из своей жизни, как щенка.

— Научись.

— Ты издеваешься?! — восклицаю, не веря, что он такое может говорить. Дело уже не в наших отношениях, а в моих с его сыном. Это не касается его. Он не может решать.

Паника сменяется злостью и обидой. В одну секунду хочется растоптать его и убить.

Хочу показать этому коварному человеку, что у него больше нет власти надо мной.

— Убирайся, — повторяет злее и настойчивее. — Я не хочу рассказывать своему сыну, что его девушка когда-то была в моей постели. Ты его знаешь. Он это не оценит.

— Он меня любит! — заявляю уверенно.

Таким голосом, чтобы он понял. Понял, что только нам с Олегом решать, как быть дальше.

Он не имеет права распоряжаться нашими жизнями.

— Разлюбит!

Сглатываю и отвожу взгляд.

Хочу уйти, но я обещала Олегу, что все будет хорошо. Что я не поддамся на провокации его отца. Что выдержу любую издевку, но на деле все оказалось в сотни раз сложнее.

Я не выдержу этого вечера. Обязательно сорвусь. Или хуже — вернусь к тому, с чего начиналась моя жизнь без Матвея.

Выпрямляюсь и тяжело вздыхаю.

— Я тебя ненавижу, Воронцов! — цежу сквозь зубы. — Объяснишь это ему как-то сам.

— Не забудь его бросить! — напоминает, словно я уже согласилась играть по его правилам.

— Это я решу сама.

— Не бросишь ты, это сделаю я, — кидает в спину. — Но ты никогда не будешь в моей семье! Ясно?

— Чтоб ты под землю провалился!

Я убегаю. Опять.

Только это меня не спасет…

2. Глава 2

Матвей

— Я взял белое, — Олег возвращается из винной комнаты с бутылкой хорошего вина. — А где Маша? Ушла вымыть руки? — сразу же обращает внимание на пропажу.

В груди разливаются и плескаются отголоски воспоминаний из той части жизни, когда мы с Лебедевой были вместе. Бьют хлёстко по ранам и заставляют вспомнить каждую мелочь.

Мог бы соврать Олегу, что Маше кто-то позвонил. Что ей пришлось уехать. Но правда всё равно ведь вскроется. К тому же этот приём я уже использовал как-то.

Я помню, как он привёл свою первую девушку знакомиться со мной. Но стоило Олегу выйти из комнаты, как она переключила весь свой флирт и кокетство на меня. Стелилась передо мной, вызывая отвращение.

Я тогда выгнал её и солгал Олегу, что у девушки внезапно зазвонил телефон, и она убежала по срочным делам. После сын долго со мной не разговаривал.

Гордый — в мать.

— Нет, она ушла, — пожимаю плечами и второй бокал осушаю залпом.

— Куда? — напрягается и опускает бутылку аккуратно на стол.

— Домой, — отвечаю.

— Ты же обещал, что не прогонишь её! — нападает на меня, забывая о контроле и о том, что я его отец, а не друг. — Пап, мы не можем всегда быть только вдвоём. Рано или поздно либо у меня, либо у тебя кто-то появится! И если ты не готов начать новые отношения и построить новую семью, то я готов! Маша идеальная, и она будет моей женой!

— Не она, — спокойно произношу, хотя хочется кричать. — Выбери другую. Я согласен на любую другую, но не на эту!

Почему он не встретил иную девушку? Почему именно Маша попалась ему? Почему, мать твою, именно Лебедева?