А разве это я его бросила? Я ему денег на аборт дала, а потом уволила? Я его выкинула из своей жизни?

Он так решил.

Только почему-то это именно мне сейчас хочется провалиться сквозь землю и сбежать.

— И давно вы вместе?

— Два месяца, — отвечает Волков. — Но знакомы мы чуть дольше. В ресторане познакомились. Я увидел эту красоту и понял, что влюбился.

— Тот самый ресторан, который ты порекомендовал мне купить? — уточняет Воронцов с кривой усмешкой.

— Да, — отвечает мой жених и оборачивается ко мне. — Представляешь, как будет круто, если мой отец купит твой ресторан? Тогда вас точно не уволят, а тебя даже повысят. Скажи, я придумал всё хорошо?

— Ты хочешь повышения, Мария? — спрашивает Матвей, пройдясь ледяным взглядом по мне. Останавливается на наших с Олегом сплетенных ладонях. Кривится и поворачивается к нам своей широкой спиной.

— Да, — кидаю с вызовом. — А кто не стремится к этому?

— Обсудим твоё повышение позже, — двусмысленно произносит и первым идёт в столовую, а мы с Олегом следом.

Сверлю его затылок взглядом. Мечтаю дыру в нём сделать, несовместимую с жизнью. Или хотя бы такую, куда можно вложить мысль, что, бросая девушек — ты делаешь им больно.

— Я ненадолго. Ты ведь это помнишь? — шёпотом интересуюсь у своего парня. — Мне нужно будет домой, — говорю ему, хотя теперь продолжение наших отношений, кажется, стало невозможно.

Нам придётся расстаться. Я не хочу, чтобы Матвей касался моей девочки. Даже взглядом. А если я буду с Олегом, то Эля и Воронцов встретятся.

Но мне нравится Олег. Он меня любит и Элю тоже. Он идеальный вариант для семьи. Я знаю, что моя дочь рядом с ним будет счастлива, как и я. И он с нами будет.

Но Матвей…

— Ты чего трясёшься? — приобнимает меня Волков, растерев плечо. — Холодно или отца моего боишься?

— Не говори ему об Эле, — молю Олега шёпотом, заставив остановиться. — Давай его вначале подготовим? — дрожащими руками касаюсь его щеки.

— Он ничего не имеет против детей, — недоумевает он из-за моей реакции. — Ты чего?

— Пожалуйста, — жалобно смотрю на него. — Я не хочу этих глупых вопросов сегодня. Молю!

— Как скажешь, — отвечает и, притянув, целует в кончик носа. Моё лицо обжигает огнём, и это точно не от поцелуя.

— Мне ещё долго вас двоих ждать? У меня куча дел, а я должен стоять и любоваться на то, как вы облизываете друг друга? — рычит на нас Воронцов.

Опускает пустой стакан на стол с таким грохотом, будто бы готов им черепушку мне вскрыть. Его губы сжимаются в тонкую полоску. Он хмурит лоб, и на переносице появляется складка.

Он разозлился еще сильнее.

Вздрагиваю и издаю испуганный вздох.

— Отец, ты её пугаешь, — недовольно кидает Олег Матвею.

— Неженка? — хмыкает Воронцов. — Не думаю. А если вдруг да, то где дверь, она знает. Я становиться другим не собираюсь из-за нее. Я такой… — разводит руками, будто оправдывается. — Плохой.

— Отец!

— Повторяю, мне ещё долго вас ждать? — вздёргивает бровь.

— Уже идём, — отвечает ему Волков и шепчет мне: — Извини. Он не в духе.

— Сходи за вином, Олег. Спроси, какое будет твоя дама, и иди, — отсылает Матвей сына и садится в изголовье стола, вновь взглядом в меня врезавшись.

— Я не пью. Ты же знаешь, — шепчу своему парню. — Возьми что-то себе и отцу. Мне не нужно.

— Возьму белое.

— Хорошо.

Получаю ещё один поцелуй и отпускаю его. С громко стучащим сердцем оборачиваюсь к Воронцову.

Долго смотрим друг на друга, и лишь звук двери где-то вдалеке заставляет его заговорить.

— Уходи, Маша, — его голос звучит глухо и хрипло. — Просто разворачивайся и покинь мой дом. Затем пришли Олегу сообщение о том, что вы расстаётесь.