— Так врач же была наша… — напрягается мама и оглядывает нас с папой. — Смотрела Элю. Сказала, что всё. Вылечились. Оказалось, нет?

— Так сказали, мам. Да, как видишь, они все пропустили. Царёв говорит, что могли и раньше обратиться, но ни один врач в нашей больнице и намёка на эту болезнь не нашёл. Пневмонию не долечили, болезнь наследственную не нашли… В общем, я туда больше ни ногой! Лучше в ту, куда нас отвезли сегодня, — отвечаю ей и на эмоциях развожу руками. После обхватываю себя в надежде немного успокоиться. — Где Олег? — не вижу того, кого мне сейчас не хватает. И кому по гроб жизни теперь должна.

Пусть у меня нет к нему великой любви, но я благодарна этому мужчине за всё. Он весь путь до клиники Царева успокаивал меня и смешил Элю. Благо температура спала, и дочка почти такой же, как обычно, стала. И вновь вернулась её любовь к Олегу.

Волков сейчас для меня просто идеал мужчины. Меня поддерживает, сам не унывает, с дочерью моей носится, как с родной. При этом еще и все вопросы с клиникой на себя взял.

Думаю, стоит ему рассказать всю правду об Эле. И если он примет это, то мы распишемся.

Я хочу, чтобы такой человек, как он, был рядом со мной и моей дочерью. И он этого хочет.

— Кофе пошёл взять, — отвечает мама, укутанная в его кофту. Даже здесь он заботится о ком-то. Не могу перестать им восхищаться. — А что сейчас делать надо с Элей?

— Мы ложимся в клинику с ней, — рассказываю родителям. — Под наблюдение. Царёв говорит, что всё хорошо будет. Что он обучался у лучших врачей и эту болезнь знает изнутри. Он спасёт нашу Элю и будет её наблюдать. Добиваться такого состояния, чтобы она перестала ощущать себя больной. Жила как все.

— А сейчас она почему с ним наедине? — вступается папа. — Что-то не так? По закону они не имеют права осматривать ребёнка без родителя.

— Царёв попросил выйти, чтобы осмотреть её хорошенько, — отвечаю совершенно спокойно, потому что сама этот вариант предложила. — Рядом со мной она вертится и постоянно отвлекается. И плачет. А когда она не видит меня, то он спокойно её слушает.

— А, ну, как всегда, — хмыкает. — Это хорошо. Значит, на поправку идёт. Ты им сразу скажи, чтобы палату самую лучшую дали! Я всё оплачу!

— Олег уже обо всём договорился, пап, — посылаю ему максимально довольную улыбку, на какую сейчас способна.

— Маша! — восклицает Волков и выходит из-за угла с двумя стаканчиками кофе. — Что там? — один стакан отдаёт моей маме, второй отцу.

— В больницу нас кладут, — объявляю ему.

— Ну и правильно! — поддерживает он решение Царёва. — Здесь хорошие врачи! И Царёв специалист от бога! Да и вообще я в нём уверен. Он дотошный до мелочей!

— Говорит, что сможет её вылечить, — продолжаю говорить.

Я даже воодушевилась от тона, каким Олег хвалит врача Эли. Внушает надежду и веру в лучшее.

Да! Надо определённо рассказать ему всю правду. И тогда угрозы Воронцова мне будут нипочём. Думаю, Волков сможет поставить отца на место.

Но из-за нашего брака с Олегом придётся очень многое уладить. Папе сообщить, что Волков сын Воронцова. Да и Воронцов про дочь узнает. Правда, Эля семимесячной родилась, так что можно сказать, что это другая беременность, не от него. Но любой ДНК-тест — и вся правда вскроется.

В общем, впереди настоящая клоака. И я в самом центре.

— Ты не переживай, — Волков заключает меня в свои объятия и целует в висок. — Дядя Саша — хороший врач! Самый лучший! И это заболевание от и до изучил. Папу же лечит. И до такой степени, что никто не догадывается, что он болеет. Так что и Эля будет жить полноценно!