Однако немецкое командование знало о планах французов и создало глубоко эшелонированную оборону. Наступление захлебнулось. Согласно докладу представителя Временного правительства при французской армии, в эти дни, по неполным данным, потери русских убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 4500 человек.

…Успехи окрыляют, поражения отрезвляют. Русские солдаты осознали: нелепо умирать на чужой земле неизвестно во имя чего. На Родине грянули большие перемены, и пора бы налаживать там мирную жизнь. Так полагало большинство солдат, расположенных в военном лагере Ла-Куртин.

К ним приехал представитель Временного правительства господин Сватиков. 1-я бригада русских войск во Франции построилась на плацу. Вот как рассказал об этом событии Р.Я. Малиновский в своём романе:

«Оркестр заиграл “Марсельезу”, революционный гимн. Затем группа двинулась к середине плаца, к высокой коляске, служившей трибуной. Последовала команда “стоять вольно”.

Барин, в черном фраке, с солидным брюшком, туго обтянутым жилетом, поднялся на коляску, снял шляпу и помахал ею, приветствуя строй…

– Дорогие соотечественники, русские солдаты свободной родины! – начал свое выступление Сватиков. – Я привез вам сердечный поклон от русского народа, от Временного правительства России и его главы Александра Федоровича Керенского.

Он сделал паузу, рассчитывая, видимо, на дружное “ура”, но, не дождавшись отклика, продолжил:

– Вместе с тем, дорогие соотечественники, я должен сообщить вам, что Россия вместе со свободой получила в наследство от самодержавия совершенно расстроенное хозяйство и переживает сейчас большие трудности. Народ России голодает, а вас, как я убедился, хорошо обеспечивают. В Питере вместо хлеба едят глину, а вам дают белый хлеб!

По рядам пошел глухой гул, строй заколыхался, послышались выкрики:

– Ишь, какое брюхо на глине наел!

– Долой проповедника!

– Господа солдаты! – Сватиков понял, что допустил грубую дипломатическую ошибку. – Господа солдаты, вы меня не так поняли! Я хотел представить всю остроту тяжелого положения России и армии на фронте под неумолимыми ударами врага. Надо, дорогие соотечественники, напрячь все усилия, чтобы остановить немцев, заставить их отступить, надо довести войну до победного конца. А вы вместо того, чтобы постоять грудью за нашу мать-Россию и пойти на фронт, хотите штык в землю – и по домам.

Ряды снова зашумели и заколыхались. Ваня (напомню: прототип Родиона. – Р.Б.) чувствовал, что и его наполняет ярость. Проклятый барин, заставить бы тебя мерзнуть и мокнуть в окопах, землю брюхом утюжить и ежеминутно ждать пули в лоб! Как бы ты запел после этого, господин полномочный представитель Временного правительства! А рядом уже звучали выкрики:

– Долой буржуя! Што он там про войну болтает? Он ее, войну-то, во сне видал, на пуховой перине!

И вдруг спокойный, твердый голос спросил из первых рядов:

– Господин Сватиков, вы сторонник Временного правительства?

Тот даже руками развел, глаза воздел к небу:

– Конечно! Конечно же! Как же иначе? Это законное правительство, уполномоченное русским народом решать судьбы нашей многострадальной родины…

И опять тот же голос:

– А почему в нем одни буржуи да помещики? Не лучше ли передать всю власть Советам?

Сватиков побагровел:

– И сюда дошла большевистская пропаганда! Это позор, господа!

Договорить ему не дали.

– Буржуи Россию предали!

– И нас предали! За что воюем?!

– Тащи его с брички, пузатого!

Строй ломался, угрожающе приближаясь к оратору. Разгневанные солдаты потрясали оружием. Сватиков присел в коляску. По сигналу кого-то из гостей подкатили закрытые экипажи, и делегация торопливо укрылась в них. Экипажи тронулись, увозя представителей Временного правительства. Солдаты свистели и улюлюкали им вслед. Так окончилась эта знаменательная встреча.