Из дому тоже вести неутешительные. Дороговизна, а заработать негде, хлеба детям достать не могут… Всюду – в Москве, Петрограде, Киеве – стоят очереди у булочных, а на полках пусто… Что-то будет? По всему чувствуется: гроза».

Во французских газетах, которые читал своим товарищам Родион Малиновский, тоже писали «о нехватке продовольствия в тылу и снарядов на фронте, об отступлениях на русско-германском фронте, особенно в Прибалтике, о бунтах и стачках в российских городах. Возмущаются французы и тем, что происходит у них в стране – как можно было положить под Верденом свыше 350 тысяч солдат!

…Французское командование, очевидно, узнав об упадочных настроениях русских солдат, сменило их, отвело в тыл и разместило биваком на постой по селеньям. Как же пулеметчики обрадовались, когда расположились в теплом коровнике!»

9 марта всю их бригаду подняли по тревоге и повели походным порядком в сторону Реймса. Опять окопная война. И тут новость: царь отрёкся! Назначено Временное правительство. Оно призывало продолжать войну до победного конца.

Другая необыкновенная новость: вышел приказ № 1, отменяющий всякие «превосходительства» и «высокоблагородия». Теперь следовало обращаться просто: «господин полковник», «господин генерал». Разрешалось выбирать солдатские комитеты в ротах, батальонах, полках и в бригаде. Выражая волю солдат, они были призваны «помогать командирам сплотить войска под знаменем свободной России». «Свободный русский солдат должен защищать свою свободную родину, твердо держа оружие в руках. Он не имеет права сложить оружие даже по приказу офицера».

Уже первые слова отречения вызывали оторопь у тех, кто сражался «за Бога, царя и Отечество»: «Божьей милостью Мы, Николай II, император всероссийский, царь Польский…» Выходит, государь лишился милости Божьей или пренебрег ею.

Ну что же, нет царя, зато, как говорят, теперь Россия свободная, демократическая. Солдаты наравне с офицерами и генералами могут высказывать свою волю, и не допускаются порка провинившихся, мордобой.

Стали избирать солдатские комитеты батальонов, полков. В пулемётной команде председателем такого комитета стал Родион Малиновский. На собрании совета бригады присутствовал генерал Лохвицкий. Он объявил, что бригада должна принять участие в наступлении: «Свобода не только дала нам права, но и наложила гражданский долг! Надо продолжать воевать, защищать свободу, иначе мы станем изменниками своего народа и посрамим себя перед памятью погибших сынов России!»

Началось обсуждение: идти бригаде в наступление или нет? В результате большинством голосов было принято решение: «Мы, сознательные воины свободной России, являясь ее верными сынами, состоящими на военной службе в 1-й Особой пехотной бригаде, принимаем на себя обязательство беспрекословно выполнять приказы командования бригады и принять участие в предстоящем наступлении».

Председатели солдатских комитетов обязаны были довести резолюцию до всех солдат рот и команд.

Бригада выдвинулась на передовую и пошла в наступление. Родион Малиновский добежал до немецких окопов, но был ранен в левую руку. Добрался до перевязочного пункта полка и потерял сознание от потери крови.

В госпитале врачи решили, что надо ампутировать руку из опасения гангрены. «Не дам руку резать!» – решительно сказал Родион, не желая становиться калекой. Уговоры врача не помогли. Его отправили в английский госпиталь. Здесь провели успешную операцию, и рука была спасена.

…Русский экспедиционный корпус продолжал действовать в составе французской армии, которая в апреле пошла в наступление. Обе русские бригады шли в первых рядах. Была поставлена задача прорвать мощную линию обороны противника и отбросить его за Рейн.