Морское путешествие было непростым испытанием. Сначала донимал холод, почти как на железной дороге в Сибири. Потом долго мучились от морской болезни: море бурное, а в трюме душно. На подходе к Гонконгу началась жара.

В Марселе 20 апреля 1916 года их радостно встречали француженки и в меньшем количестве французы. Русские под оркестр торжественным маршем прошли по главным улицам города. Обустроились в пригородном лагере Мирабо. Оттуда вскоре их перевели ближе к фронту, в военный лагерь Майн. Там довелось Родиону увидеть позорную порку, которую офицер-хам назначил дважды георгиевскому кавалеру, до этого ударив того по лицу.

Ничего подобного во французской армии быть не могло: отношения между солдатами и офицерами там были уважительные, нормальные, человеческие. Воочию убедился молодой ефрейтор, насколько несправедливы порядки в царской армии.

В конце июня 1916 года полк, в котором служил Родион Малиновский, после утомительной строевой подготовки и двух десятков парадов был направлен на фронт.

Снова сражения с немцами, но уже во Франции.

На фронте было затишье. Родион стал изучать французский язык, обзаведясь словарём и разговорником. Помогало и общение с французами. Во время пребывания в лагере он приобрёл фотоаппарат и необходимые принадлежности для получения фотоснимков и успешно освоил ремесло фотографа.

После долгого позиционного противостояния немцы перешли в наступление. Сначала русско-французские позиции были обстреляны из миномётов и артиллерии, а затем немцы пошли в атаку. В составе небольшой группы, окопавшейся на высоте, Родион – командир пулемёта – попал в окружение. Почти сутки они отбивали немецкие атаки. Главным разящим оружием был пулемёт Малиновского.

В конце боя он был контужен, но остался в строю.

Начальник 1-й Особой русской бригады генерал Лохвицкий, получив письмо от командующего 4-й армией генерала Гуро, привёл его в приказе по бригаде:

«Во время усиленных разведывательных атак, произведенных немцами против наших линий в ночь на 19 сентября, русские солдаты проявили беспримерную храбрость. Два передовых поста 1-й Особой русской бригады были взяты в кольцо неприятелем. Тем не менее бойцы этих постов продолжали упорно сражаться и облегчили этим выполнение контратаки, вызволившей их из окружения. Ставлю в пример всем войскам армии поведение этих храбрецов».

1-я Особая пехотная бригада едва не испытала немецкую газовую атаку. К счастью, облако ядовитых газов неожиданно изменило направление (ветер переменился) и покатилось назад, на позиции немцев. Там начался переполох, усилившийся от ураганного огня французской артиллерии.

В середине октября бригаду, в которой служил Малиновский, отправили на отдых в лагерь Майи. Здесь он основательно занялся фотографией. А также переводами писем француженок к нашим солдатам и ответами на эти послания. Неплохая практика для дальнейшего освоения французского языка!

Здесь, в Майе, он получил первую французскую награду: бронзовый Крест с мечами.

В декабре бригаду вновь направили на фронт в район Слери вблизи города Реймса. Как пишет Малиновский: «И снова потянулись нудные окопные дни. А тут еще погода отвратительная: то мелкий дождик моросит; то мокрый снег добавит грязи в окопы – они шли по низине, – то вдруг мороз ударит градусов до десяти.

Частые смены и ночные перегруппировки измучили пулеметчиков. А начальство все донимало их разведывательными поисками и набегами, которые провоцировали частые артиллерийские налеты и минометные обстрелы. Потери множились. Солдаты стали роптать. Война! Кровь смешивается с грязью, трупы выбрасывают за бруствер, чтоб очистить проходы в мелких окопах и дать живым укрыться, – авось спасутся, поживут еще, надеясь на лучшие времена…