— Пойди сходи к медсестре, а? Ты бледнеешь с каждой секундой, — осторожно заявляет он.

— Я не знаю, где она… — бормочу отстранённо и продолжаю ловить взглядом мимику и эмоции на чужом лице.

А может, мне просто надо хорошо выспаться? Последние несколько недель Паша спит ужасно, и я вместе с ним…

— Так я могу довести, — Доронин вдруг улыбается и дёргается ко мне, а меня прошибает липким холодом уже не из открытого окна позади, а изнутри. Там всё сжимается до онемения.

— Не надо! — слишком резко и громко выпаливаю я на весь коридор. Отшатываюсь, упираясь пятой точкой в подоконник.

— Да я же… — улыбка мгновенно спадает с лица Доронина.

— Чего ты от меня хочешь? — произношу на одном дыхании.

И, кажется, теперь уже я ввожу парня в ступор.

— Я хочу? — Его брови поднимаются ко лбу. Доронин моргает широко распахнутыми глазами. — Вообще-то, это ты меня взглядом пожираешь. Короче, проехали, — язвительно усмехается он, а я наконец прячу свои глаза в пол и нервно сглатываю. — Ты странная. Держи. — Доронин протягивает мне раскрытую ладонь, а на ней лежат мои ключи от квартиры. — Ты обронила, когда вылетала в коридор.

Дрожащими пальцами я тянусь за ними, стараясь случайно не коснуться чужой руки. Смотрю только на широкую мужскую ладонь. Но, даже не касаясь, чувствую, насколько она тёплая. Я выхватываю свои ключи за секунду, но и этого мгновения хватает, чтобы чужое тепло прошлось по кончикам моих пальцев. И сердцебиение снова даёт сбой…

— Спасибо, — благодарю тихо, как только из поля моего зрения исчезает ладонь Доронина.

— Ага. Не за что. — Я слышу его очередную хрипловатую усмешку.

И решаюсь поднять глаза, когда он уже идёт по пустынному коридору обратно к аудитории. Я врезаюсь взглядом в его спину в чёрной футболке. Вижу, что Доронин, вытащив руку из кармана, проводит пальцами по волосам и сам себе качает головой, а потом, не оборачиваясь, исчезает за дверью аудитории.

И только её громкий хлопок выводит меня из оцепенения. Сжав ключи, нагретые чужой ладонью, в своей заледеневшей, я изо всех сил зажмуриваюсь, делая порывистый вдох-выдох.

Сердце колотится где-то в горле, а я сама нахожусь в какой-то прострации. Вернуться в эту аудиторию не смогу точно. Видеть парня, который до жути похож на погибшего отца моего ребёнка, я сейчас не найду в себе сил. Это какая-то дикость…

Поэтому я просто хватаю свою сумку с подоконника и, даже не закрыв окно, стремительным шагом направляюсь на выход.

***

— Лерочка, это ты? — из гостиной раздаётся возглас нашей соседки.

А потом появляется и она сама. Седые волосы уложены в аккуратный пучок, а пышная фигура подчёркнута чистеньким халатом в яркий цветок. И я в очередной раз удивляюсь: как у тёти Нюры получается сидеть с моим Пашкой и выглядеть аккуратно? Я же всегда взмыленная, растрёпанная и моя домашняя одежда украшена пятнами от пюрешек и соков. Пацан растет у меня очень любознательным и активным. Не успеваю моргнуть, как он уже исчезает из моего поля зрения.

— Да, тёть Нюр, я. — Закрываю за собой дверь на ключ и плюхаюсь на пуфик у стены.

— А чего так рано? Я тебя раньше обеда не ждала. Случилось чего? — наша соседка насыпает мне вопросов, пока я стягиваю с себя сапоги, пуховик и шапку.

— Пары отменили, — вру с тяжёлым вздохом.

Даже во рту пересыхает от неприятного чувства лжи. Уж тётя Нюра точно её не заслуживает, но почему-то и правду озвучивать мой язык не осиливает… Наша соседка очень верующая. Боюсь, что после моего рассказа вызовом церковного служителя с целью освятить меня, Пашку и квартиру мы не отделаемся.