– Конечно же, я предупредил её.

– То есть ты настолько уверен в том, что это случится?

– Более чем.

– Тогда… Что же… А спрятаться на Циннии? Вторая планета огромна. Там можно найти много удивительного. Одни только тёмные леса чего стоят!..

– Не выйдет. Рашингава убьёт меня. По условиям нашего контракта я должен оставаться на Пенрине и…

– У тебя есть контракт с Рашингавой? Я слышала, что у вас двоих не может быть контрактов!

– Я слёзно умолял, и он пошёл навстречу.

– Какая-то химия?

– Нет. Смотри, – Ксенион показал на вновь возникший туман. Ещё долю свечи тому назад его сдуло ветром, а теперь он напоминал плотную грозовую, но очень белую, лишь слегка подсвеченную розовым тучу, надвигающуюся на город с озера и поглощавшую Ньон вместе с жителями и высокими башнями Цитадели.

– Никогда такого не видела, – прошептала Хисуи. Ксенион тоже смотрел на эту тучу. Он улыбался без тени грусти. Ему тоже нравилось смотреть на то, как прогорают последние свечи, отведённые лету.

Похожая на столб недвижного пара, белая громадина плыла, однако, довольно резво.

– Это настоящее? – вырвалось у Хисуи. – Это не его высочество Росслей вызвал?

– Настоящее, – Ксенион наслаждался зрелищем.

– Когда она дойдёт до нас, мы увидим друг друга?

– Подождём и узнаем.

Хисуи старательно разглядывала явление – всё в любой момент могло рассеять порывами ветра. Но воздух был тих, и туча подошла к Кер Глассу, клубясь так, словно кипит туманом. Постепенно всё стало нечётким, но в какой-то момент Хисуи успела увидеть, как красиво багряные лучи расцвечивают мельчайшие капельки водяной пыли. Уже через мгновение её окружило белизной. Город на юге ещё некоторое время было видно, но он уже бледнел, и Хисуи повернулась к Ксениону, чтобы узнать, будет ли его видно. Успела увидеть его пристальный взгляд и дракон полностью исчез. А ведь был всего в двух-трёх шагах!.. Это было бы похоже на пугающий сон, если бы не восторженное восхищение увиденным.

– Ты здесь? – спросила она.

– Конечно, – с явной усмешкой в голосе ответил Ксенион.

– Это было… незабываемо. Наверное. То есть я надеюсь, что никогда не забуду это. Но в тумане… тепло, ты заметил?

– Заметил. Туман рассеется, Хисуи. И снова станет холоднее. А потом снова по кругу. Ночью наблюдать это ещё интереснее. Но я не советую делать это без меня.

– А ты… сейчас уходишь?

– Я… скоро начну дремать.

– Зачем же ты делаешь это?! Замёрзнешь насмерть, идиот!..

– Мы летаем в небе, извиняюсь, одетые только в чешую. А там холодно. Очень. Ты думаешь, что я могу замёрзнуть насмерть вот прямо этой ночью?

– Не можешь?

– Нет.

– А если свалишься вниз?

– Однажды я сидел здесь, свесив ноги, – кратко рассмеявшись, заговорил Ксенион, – и тут какой-то мужик начал кричать мне снизу, чтобы я боролся за жизнь, кричать, как она чудесна. Я с ним спорил, понимаешь, потому что не вижу особой ценности жизни с рождения. Но он настаивал. Я всё же понял, чего он от меня хотел. Он думал, что я собираюсь спрыгнуть, чтобы покончить с жизнью. Он думал, что я фит. Наверное, из-за нестандартного оттенка волос. Я спрыгнул и остался цел. Мужик слегка поседел. Потом мы пили шоколад в кафе неподалёку и продолжали разговор. В целом, он меня убедил. Представляешь? Меня! Отличный парень. Звать его Юрием, кажется. Тоже наш, с Севера, принадлежит союзу кланов, потерявших титульную землю в неразберихе войны. Ровесник императора.

– Какое необычное имя, – стараясь справиться со смехом, выдавила Хисуи. Опять это слишком живое воображение представило коротенькую историю Ксениона в самых ярких красках!