– Думаю, пора тебе начать учить немецкий язык, – последовал ответ.

– Почему немецкий? – ничего другого не получилось придумать, чтобы уточнить перспективу.

– Этот язык я знаю лучше многих и смогу тебе помочь в изучении. Эх, хорошо бы китайский выучить – перспективное направление – но, увы, нет преподавателей, – нарочито трагично вздохнул Иван, присаживаясь к столу и поливая густой сметаной горячие оладьи.

– Недавно в село семья китайская приехала. На том краю поселились, – лукаво улыбнулась мне мама, подвигая миску с мёдом. – И детки у них возраста Верочки есть. Надо бы познакомить.

– Хорошая идея! – радостно хлопнул в ладоши тот, кого я собственноручно притащила в дом.

Начиналось всё весело. Каждый день мне надлежало по десять минут утром и вечером кривляться лицом перед зеркалом. Гримасы желательно не повторять или придумать нечто похожее на комплекс упражнений.

– Зачем? У нас в классе один мальчик кривляться любит, так его постоянно ругают, – возмутилась я.

Ответ, как всегда, был подробным и понятным.

– Такие упражнения следует делать дома, чтобы никто не подумал, что ты у нас дурочка или дразнишь кого-то. А зачем… Видишь ли, Fräulein, когда мы говорим, то, не замечая этого, задействуем немало мышц лица. Но у каждого языка есть свои особенности произношения, а значит, и рабочие мышцы часто используются другие. Оттого-то поначалу трудно произносить новые слова. Чтобы звуки чужой речи произносить было проще и получались они чище, необходимо тренироваться.

Похоже, мои биологические родители не были ни интеллектуалами, ни работниками умственного труда – врождённое стремление к учёбе во мне отсутствовало напрочь. Я невольно противилась любым новым знаниям, не желая тратить на усвоение время и силы. Но Иван с Анастасией сумели взрастить в ленивой глупышке понимание необходимости развиваться.

Школу я закончила, чуть-чуть не дотянув до золотой медали.

– Не огорчайся, детка, – утешал меня Иван. – Поступить в институт ты и так сможешь, а привлекать к себе лишнее внимание не стоит. Ты и сейчас отличаешься от многих выпускников…

–… умом и сообразительностью, – фыркнула я.

– И этим тоже, – чмокнул меня в макушку человек, волей случая ставший моим незаменимым наставником.

6. Глава 6

– Ве-ра… Вера. Вера, проснись! – клевал мне мозг дух покойной княгини, а чтобы жизнь окончательно раем не казалась, ещё и крыса в такт словам, путаясь в волосах, по голове прыгала.

К этим настойчивым просьбам присоединился и организм, настырно требующий посещения туалета. А так как гигиенической дисциплине моё новое тельце подчинялось слабо, манкировать этим было нельзя. Потому, сцепив зубы от предчувствия предстоящей боли, я стала сдвигать ноги к краю кровати.

Я была уверена, что вчерашние вынужденные подвиги без последствий не останутся. Тело, прожившее почти десять лет в малоподвижном состоянии, вдруг заставили проявить доселе неведомую ему активность – расплата наступит непременно. Даже привычный к нагрузкам организм после первой насыщенной тренировки в спортзале на следующий день испытывает боль. А тут ждать чего-то другого не стоит…

На удивление дискомфорт, причиняемый движением, был терпимым. Мысленно охая и ахая, а вслух только мыкая, я смогла встать и даже на дрожащих ногах недолго удержала равновесие без опоры. Но потом, сделав шаг, вцепилась в спинку кровати и, опираясь на неё, пробралась к заветной дверце, где едва не рухнула на устройство, изображающее унитаз. Уф, успела!

Ох, сколько же работы мне предстоит с этим тельцем! Немое, бессильное, не приученное к элементарному. Но я справлюсь! Тем более что выбора у меня нет. Вряд ли поменяют его на что-то более пригодное. Потому встаём, умываемся, чистим зубы… хотя бы салфеткой, намотанной на палец, и идём завтракать тем, что нам добыла крыса.