Этот был наполовину плохой.
– Войдите, – сказал я.
Дверь распахнулась. Мужчина, пятидесяти с лишним, отчасти богатый, отчасти нервный, ноги великоваты, слева на лбу бородавка, глаза карие, галстук, 2 автомобиля, 2 дома, бездетный. Бассейн воды, играет на бирже, довольно глуп.
Он стоял, слегка потел и глядел на меня.
– Садитесь, – сказал я.
– Я Джек Басс, – сказал он, – и…
– Знаю.
– Что?
– Вы думаете, что ваша жена совокупляется с кем-то или с кеми-то.
– Да.
– Ей двадцать с чем-то.
– Я хочу получить доказательства, а потом хочу получить развод.
– К чему эти хлопоты, Басс? Разведитесь, и все.
– Мне нужны доказательства, что она… она…
– Плюньте. И так и так она получит свои деньги. На дворе Новая Эра.
– Это как понять?
– Называется: развод без претензий. Не важно, кто что вытворял.
– Как это?
– Ускоряет отправление правосудия – в судах не такая толкучка.
– Но какое же это правосудие?
– Там считают иначе.
Басс сидел в кресле, дышал и смотрел на меня. Мне надо распутать дело Селина, разыскать Красного Воробья, а тут этот дряблый пузырь, озабоченный тем, что кто-то заделывает его жене.
Наконец он заговорил.
– Я просто хочу выяснить. Хочу выяснить для себя.
– Я недешево стою.
– Сколько?
– Шесть зеленых в час.
– По-моему, это не так много.
– А по-моему, в самый раз. У вас есть фотография жены?
Он залез в бумажник, вынул карточку, дал мне. Я посмотрел.
– Ух ты! Она правда так выглядит?
– Да.
– У меня от одного ее вида встает.
– Что еще за остроты?
– Ах, извиняюсь… Но фотография останется у меня. Я верну ее, когда кончу.
Я положил фотографию в бумажник.
– Она еще живет с вами?
– Да.
– И вы уходите на работу?
– Да.
– И тогда, случается, она…
– Да.
– И что же заставляет вас думать, будто она…
– Признаки, телефонные звонки, голоса у меня в ушах, перемены в ее поведении, самые разные вещи.
Я подвинул к нему блокнот.
– Напишите ваш адрес, домашний и рабочий; телефон, домашний и рабочий. С этого и начнем. Я ее возьму за жопу. Я все раскрою.
– Что?
– Я берусь за это дело, мистер Басс. По увенчании его вы будете оповещены.
– Увенчании? – переспросил он. – Слушайте, у вас голова в порядке?
– Извращениями не страдаю. А вы?
– О да, я тоже.
– Тогда не волнуйтесь, я тот, кто вам нужен, я возьму ее за жопу!
Басс медленно поднялся из кресла. Пошел к двери, потом обернулся.
– Вас рекомендовал Бартон.
– Ага, опять обратно! Всего хорошего, мистер Басс.
Дверь закрылась, и он ушел. Молодчина Бартон.
Я вынул ее фото из бумажника и сидел, смотрел.
Ну сука, думал я, ну сука.
Я встал, запер дверь, снял трубку с телефона.
Я сидел за столом и смотрел на фото. Ну сука, думал я, я тебя прищучу! Я тебе сделаю! Не жди пощады! Я тебя поймаю с поличным! Я тебя накрою! Ну шлюха, ну держись! Ну шлюха!
Я задышал тяжело, я расстегнул молнию. Тут началось землетрясение. Я уронил фото и нырнул под стол. Трясло как следует, баллов шесть. Продолжалось это минуты две. Потом кончилось. Я вылез из-под стола все еще расстегнутый. Нашел фотографию, засунул в бумажник, застегнулся. Секс – это западня, ловушка. Это для животных. Я не такой дурак, чтобы на это клюнуть. Я положил трубку на телефон, открыл дверь, вышел, запер дверь и направился к лифту. Меня ждала работа. Я был лучшим сыщиком Лос-Анджелеса и Голливуда. Нажал кнопку и стал ждать, когда подъедет блядская кабина.
10
Остаток дня и ночь пропускаю – никаких действий, заслуживающих рассказа.
11
На другое утро в 8 часов я сидел в своем «фольксвагене» напротив дома Джека Басса. Трещала голова с похмелья, и я читал «Лос-Анджелес тайме». Кое-что я успел выяснить. Жену Басса звали Синди. Синди Басс, в девичестве Синди Мейбелл. Из газетных вырезок явствовало, что она была победительницей мелкого конкурса красоты, Мисс Чили-На-Вынос 1990 года. Модель, актриса на выходах, любит лыжи, обучается игре на фортепиано, любит бейсбол и водное поло. Любимый цвет – красный. Любимый фрукт – банан. Любит прикорнуть днем. Любит детей. Любит джаз. Читает Канта. Ну да. Надеется, что однажды войдет в бар, и т. д. и т. д. Познакомилась с Джеком Бассом за рулеткой в Лас-Вегасе. Через две ночи они поженились.