Арман истолковал его возглас по-своему:

— Да, да, да! У нас об-шир-ней-ша-я в Европе коллекция колёсных экипажей! — он указал в, казалось, бесконечный проход. — В столице ничего подобного нет! Да, да, да!

Феликс кивнул. Ничего подобного в столичном Министерстве он и правда не видел.

Арман повел его вдоль «колесных экипажей», с энтузиазмом щебеча ему что-то о внушающей скорости, непревзойденной маневренности и надежности, проверенной веками.

Судя по внешнему виду некоторых экспонатов, речь шла не иначе как о веках Средневековья. Шли они недолго.

— Эта — просто блеск! — воскликнул элегантнейший из всех виденных стажером механиков.

— Вы уверены? — неуверенно уточнил Феликс, разглядывая деревянную конструкцию.

Та больше всего напоминала фанерный ящик на колёсах.

Из каретных признаков на боках ящика было по небольшому окошку, забранному бархатными шторками с пышной бахромой.

— Она безупречна! — заверил его сияющий Арман и постучал по тонкой стенке в подтверждение своих слов. Раздался совершенно обыкновенный для пустого ящика звук.

Феликс посмотрел на Катерину Ивановну. Она подлезла под днище, потерлась пушистой головой о колесо, подошла к дверце, висящей на чуть ржавой мебельной петле, придирчиво её осмотрела и тронула лапкой.

— Какая славная кошечка, — похвалил механик, — у неё есть вкус!

Славная кошечка повторно потрогала дверцу и выдала мрачное «Мяу».

— Да, она подходит нам... — «стоп, кому это — нам?!» — и тут же исправился, — намного больше, чем другие!

Арман предложил посидеть внутри. Феликс с сожалением согласился.

Внутри ящик представлял еще более безрадостное зрелище: клоки когда-то яркой обивочной ткани на стенках, запах пыли, дырявая засаленная подушка, из которой торчат клочья соломы.

Стажер пару раз ударился головой о низкий потолок и осторожно присел на голый пол. Катерина Ивановна прошлась по полу с хозяйским видом и спокойно прилегла на страшненькую подушку.

— Ну как? — шторка на окошке отодвинулась, внутрь заглянул обладатель безупречной укладки. — Восторг?!

— Полнейший, — согласился Феликс, стараясь скрыть подступающий ужас.

Арман совсем расцвел.

— Да, да, да! Полностью с вами согласен! А ещё, — продолжил он нахваливать пыльный ящик, — держит заряд до полугода, полсотни видов колес, разгоняется до... Да, да, да! Я сейчас все оформлю и пре-под-робнейше расскажу об этой красавице! Обожаю иметь дело с профессионалами! — сияющее лицо министерского артефактора наконец исчезло из окошечка, бархатная шторка вернулась на место и печально обвисла.

Послышались удаляющиеся шаги.

Феликс вопросительно посмотрел на Катерину.

— И что мне делать с этой... красавицей?

Кошка зевнула и скосила глазом наверх, в поеденный древесными жучками потолок. Встала с пыльной подушечки, потянулась. Склонила ушастую голову.

Феликс только вздохнул — «Обещал же ей не разговаривать в гараже!».

Она увидела, что он её понял. Подошла ближе, оперлась передними лапками на грудь сидящего стажера. Туда, где во внутреннем кармашке лежали артефакты.

Феликс достал удостоверение Министерского агента. Кошка кивнула, постучала пушистой лапкой по полу.

— Ну, допустим... — пробормотал он и положил кожаную книжечку на пол.

Пространство взорвалось миллиардом светящихся пылинок. Они закрутились в спираль, подбросили Феликса в воздух, перевернули, уронили вниз, на мягкое сиденье. Руки упали на обитый красной кожей руль со вставшей на дыбы пышногривой лошадью в центре.

— Это что, Феррари?!

Унылое настроение Феликса переменилось по волшебству в прямом смысле этого слова. Он осмотрелся, потрогал кнопочки на приборной панели, рассмотрел спидометр, ограничивающий скорость дикими 250 километрами, повернул фирменный ключ, торчащий из зажигания.