«Интересно, кто подписал? — подумал Феликс. — И почему нет фамилии?»

В Министерстве строго следили за правилами оформления документов. Под подписью обязательно печатали фамилию, имя и отчество. Но эта бумага была оформлена с ошибкой — автором документа значился некто «Константин Романович».

То есть, либо некий РоманОвич не проставил отчество в документ, либо некий РомАнович не указал фамилию. Оба случая казались для консервативного в плане документооборота Министерства немыслимыми, даже немного скандальными.

— Ну? — кошка задрала мордочку, всматриваясь в напряженное лицо замершего Феликса.

— Готово, — он сделал еще пару фото, на всякий случай, — теперь рвем ко…

Щёлк!

Договорить он не успел. Дверная ручка дернулась, дверь открылась. Феликс дернулся, Катерина замерла.

В номер вошла горничная с ведром, пачкой тряпочек и какими-то другими, очень нужными для уборки вещицами.

Сделав шаг на гостиничный ковролин, она застыла в дверях и уже собралась извиниться за вторжение и вернуться в коридор, как заметила мерцающие нездоровой зеленью глаза Катерины Ивановны.

— И-иизвините, — начала она ровно так, как собиралась, но продолжила уже с учетом обнаруженных пушистых обстоятельств, — у нас с кошками проживать нельзя! — и добавила. — Категорически!

Катерина и Феликс переглянулись.

— А она здесь не проживает, — Феликс говорил правду, — она со мной зашла. Вы её не знаете? Сегодня на крыльце слышал, что она местная, гостиничная. Увязалась за мной, я не стал прогонять.

Катерина удивленно посмотрела на стажера. Горничная смутилась.

— Извините, — уже совсем другим тоном ответила она, — наверное, и правда местная. Давайте я её заберу. Ух, какая красавица, — голос женщины потеплел, — её бы отмыть, да вычесать, да накормить!

В животике Катерины Ивановны заурчало, но она и в этот раз не соблазнилась обещаниями. Распушив хвост, украшенный комками подсохшей грязи, но не утративший былого шика, она гораздо ловчее, чем получасом ранее, шмыгнула под ноги надвигающейся на нее женщины. Сказывался опыт.

— Ой, — только и успела вскрикнуть та, а кошечки уже и след простыл.

— Убежала, — вздохнул Феликс, — знаете, я тоже пойду. Не буду вам мешать убираться, — он посмотрел на край стола, украшенный грязными отпечатками кошачьих лапок, — протрите, пожалуйста, стол особенно тщательно, — попросил он.

После чего подхватил вишневый чемоданчик и покинул номер, в котором тут же началось нещадное уничтожение свидетельств пребывания свежеиспеченного воровского дуэта.

Феликс спешил догнать Катерину и чуть не врезался в стоящую (что ожидаемо!) в коридоре тележку с батареей бутылочек и баночек, парой дополнительных ведерок и другими важными предметами, указывающими, что в номере орудует не обычная уборщица, а настоящий профессионал.

«Очень надеюсь, она там все хорошо отмоет», — подумал он и быстро, но уже спокойно, стараясь не бежать, направился к выходу — в конец пустого коридора. Катерины видно не было, наверняка ждёт его рядом с старенькими, но еще крепкими кожаными диванчиками и пушистыми пальмами, проклюнувшимися из финиковых косточек, судя по размерам, еще в те времена, когда Феликс готовился к поступлению в первый класс.

— Катерина, — тихонько позвал он, выйдя в небольшой холл, — Ива...

— Тс! — раздалось из-за дивана. — Тащи сюда чемодан! — приказала она. — Быстро!

Феликс, не раздумывая, закатил чемоданчик за ближайший диван. Всего диванчиков было три и все они были повернуты спинками к окну. Очевидно, чтобы гости города, ожидавшие кого-то в этой скромной зоне отдыха, не портили себе настроение унылым видом на уродливый недострой на месте снесенного в советские годы прекрасного средневекового замка.