Кошка еще раз дернула ушками, будто стряхнула невидимые капельки влаги. Что она услышала, Феликс не знал. Рядом всё также шумела дорога, в садике всё также перекрикивались дамы из поисково-спасательного отряда.

Катерина, и без того чумазая, легла животиком на землю, всматриваясь в глубину куста.

Феликс демонстративно расстегнул молнию на переноске. Кошка будто вспомнила о нем.

—Ты тут, — прошептала она, — как рок звезда на сцене. Ещё и с переноской наперевес. Давай лучше так. Ты отвлекаешь этих полоумных, я даю дёру. Встречаемся вон за тем углом.

Феликс всмотрелся в указанный угол — до него было метров двести по открытой площадке, переполненной туристами, прохожими и детьми.

— Нет, — категорически отверг он предложение, — вдруг с вами что-то случится. Вы же такая...

— Какая? — кошка резко обернулась и угрожающе прижала ушки к голове, из пасти показались самые кончики белых клычков.

— Маленькая, — вздохнул стажер, — и миленькая. Вас обязательно будут спасать. Не они, — он едва заметно кивнул в сторону, — так другие. Вы себя-то видели со стороны?

— Не очень, — буркнула Катерина, — что, все так плохо?

— Не знаю, каким вы были человеком, но кошка из вас вышла очень красивая, — совершенно честно признался Феликс; Катерина приподняла голову, на пыльной кошачьей мордочке четко читалось удивление. Феликс подумал и добавил: — Просто изумительная.

Он не ожидал, что комплимент подействует, но сработало.

Секретный агент недовольно посетовала на «человечью недалекость», но, в конечном итоге, снизошла до «идиотского плана», основанного на её же предположение в маскулинной мужской обаятельности феликсовых филейных частей тела.

— Меня видно, — прошептала она уже из переноски, — тут стенки внутри черные, а я — нет. И ключ возьми, он под барбарисовым кусом.

Феликс заглянул внутрь — Катерина забилась в самый конец тесной сумки и, хотя её белая шерстка была довольно серьезно подпорчена в ходе криминально-убегательных мероприятий, местами кошечка умудрилась остаться беленькой.

— Сейчас я вас прикрою, — ответил он, поискал глазами ключ.

Он почти сразу увидел краешек пластиковой карточки, вытащил и спрятал в кармане.

— Вы чего это, — раздался голос над самым ухом, — нашли мою девочку?

Дама, та самая, у которой потенциально можно было разжиться отменной вырезкой, выглядела обеспокоенной.

— Нет, — ответил Феликс, — можете подержать?

Он сунул ей в руки свою куртку, снял футболку, надетую поверх тонкой летней майки. После чего скомкал и, казалось бы небрежно, а на самом деле — со всеми предосторожностями, засунул снятую футболку в пеструю кошачью переноску.

— Жарковато, — пояснил он и протянул руку.

— А..? — зачаровано уточнила дама, кажется, не понимая, его вопроса.

— Куртку верните.

— Д-да, конечно, — дама засуетилась, смутилась, спешно пихнула куртку ему в руки. — Так вы не видели мою кошечку, молодой… эхм… юноша?

— Вашу? — она кивнула. — Вашу не видел. Кстати, автобус уже третий раз сигналит, — обратил он внимание на поредевшую толпу на крыльце и туристический автобус, которого тут еще десяток минут назад не было, — без вас ведь уедут!

— Т-точно! Девочки, на экскурсию!

Девочки быстро организовались и направились выбирать себе «местечко у окошка, если еще остались».

Судя по обрывкам фраз, долетевшим до Феликса, «белая бедняжка» была признана местной аборигеншей, знающей тут все ходы и выходы, и встреча с ней была для этой тройки вопросом исключительно времени, внимания и наличия в сумочке приманки в виде кружка ароматной колбаски.

Феликс помахал дамам рукой и спешно удалился за ближайший угол, в мрачный и практически лишенный асфальта калининградский двор с детской площадкой по центру.